Кровь на шпорах

Вместо трапезы она принималась ходить по комнате, либо стояла у окна, рассматривая неряшливую улицу, по которой тянулись подводы купцов, либо, отряхиваясь весенней грязью, колесила обшарпанная карета. За дальними домами поднимались лысые холмы. Океана видно не было, потому как дом фасадом выходил на противную сторону, но его свежее дыхание чувствовалось всюду.

«Господи! Какой вокруг мир. И такие штормы, такая борьба внутри».

Допивая забытый, совсем остывший чай, она кликала Линду, чтоб та раздевала ее, затем ложилась в постель и тихо молилась. Но сон избегал ее, и Аманде приходилось подолгу лежать в кровати и рассматривать давно изученную комнату. В перламутре ночи знакомые предметы грезились какими-то неведомыми существами, чудился шепот, и леди Филлмор подсознательно, издалека охватывало предчувствие, что последний акт случившейся драмы в ее судьбе еще не сыгран. В одну из таких ночей в дверь поскреблись.

− Сумасшедшая, ты перепугала меня!

− Я сама… сама, − пальцы служанки колотила мелкая дрожь. − Я боюсь, госпожа. Можно, я посижу с вами? Вы слышали? Этой ночью я просыпалась несколько раз, ваше сиятельство. − Испуганные глаза Линды не находили места:

− Слышали голоса?

− Голоса?

− Тс-с-с-с! − указательный палец коснулся побледневших, не знающих помады губ. Встревоженный взгляд скользнул к окну. − Они, похоже, зовут кого-то…

− Перестань молоть вздор! − Аманда с трудом сдерживала растущую панику. − Где барон?

− У себя…

− Спит?

Служанка неуверенно дернула плечами, не выпуская из рук свесившийся край одеяла госпожи. Обе прислушивались к ночным шорохам дома − гнетущая тишина. В голове роились мысли, одна другой страшнее.

− Успокойся, глупая, видишь?.. Всё как обычно. Похоже, ты страдаешь от избытка воображения, − как можно увереннее сказала Аманда, но голос прозвучал слабо и глухо. Ее высокая грудь под свободным пеньюаром взволнованно задышала.

И правда, временами действительно слышалось подобие не то хриплой говори, не то застуженного до шепота голоса. Похоже, эти звуки доносил сюда ветер.

− Ну! Что я вам говорила? Поневоле, кто не верил −верить станет! − Линда вытаращила глаза еще больше и Аманде показалось, она вот-вот упадет в обморок.

− Это шумит океан в бухте, − скорее вопросом прозвучал ответ. − Ступай к себе, с именем Святого Якова, и ничего не бойся. Ну, давай же. Ты знаешь, я не люблю повторять.

Прислуга покорно закивала головой, закрывая ладонью трепетное пламя шандала, но, отойдя от кровати, окликнула госпожу. Что-то пугливо-сдержанное замечалось в ее движениях, будто она старалась подготовить к чему-то свою хозяйку и вела себя так, чтобы полегче нанести удар.

В иное время Аманда тотчас отметила бы непривычное поведение служанки. Но сейчас, охваченная сонмом чувств, она прислушивалась только к собственным ощущениям и внутреннему гласу.

− Леди, у меня в сундуке есть лепестки буквицы…129 Матушка, прощаясь со мной, дала мне целую коробку.

Аманда удивленно округлила глаза.

− Не надо удивляться, завтра я принесу и вам.

− Да к чему же?

− Они оберегают от худого и дурного глаза.

− Ах ты, несносная! Перестань пугать меня. Это старое суеверие, невежа. Иди и будь наперед осторожней. Нет, постой! С чего ты взяла, что мне надо остерегаться беды?

Линда дернула острыми плечами, а потом шепнула, накладывая на себя крест.

− Это не только вам… всем нужно. У нас в округе их все сажают на кладбищах − прямо на могилах, чтоб не бояться мертвецов.

− Замолчи! Их глупо бояться. Они никому не могут причинить вреда.

Служанка недоверчиво повела бесцветной бровью.

− Уж не знаю, леди… Считают ли так сами… покойники.

Линда ушла, скрипнув половицами, а госпожа еще долго прислушивалась к голосам ночи и шептала молитвы.

Глава 22

После завтрака следующего дня в дом нагрянул барон.

− Собирайтесь! Обе! Живо!

Он не желал ничего объяснять.

К удивлению женщин, он швырнул Линде невесть откуда добытую монашескую хламиду.

На вопрос своей компаньонки: «Зачем это?» он засмеялся и отрывисто бросил:

− Хочу из нашей тихони сделать честную разбойницу. Ты ведь не против, рыжая?

Он как бы между прочим тыкнул ее тростью в костлявый зад и снова расхохотался.

Когда женщины были готовы, Нилл Пэрисон посвятил их в свой план, уточнив каждый расклад предстоявшего пасьянса.

− Но это же безумие, барон!

− Не думаю, леди, просто немного опасно. Берите, − он протянул той и другой по заряженному пистолету. − Полагаю, нужды в них не станется, но уж так… на всякий случай.

Взяв прохладную, отделанную благородной костью рукоятку оружия, Аманда подумала: «Вот сейчас возможно раз и навсегда решить все вопросы. Дверь заперта».

Пожалуй, никогда она еще не представляла ситуации более ясно и рельефно, нежели теперь. Убийство барона развяжет ей, наконец, руки. Мысль работала столь быстро и четко, что она волей-неволей перешла к действию. Поморщившись, когда холодная сталь врезалась в нежные пальцы, она взвела курок; черный порох блеснул на затравке.

− Перестаньте играть, миледи. Это оружие, и оно стреляет. Уберите палец со спускового крючка, черт возьми! − Усмешка сошла с лица барона.