Кровь, пламя и прощение

Краем глаза Нева заметила что-то ярко-жёлтое под веткой. Слёзы подступили к её глазам. Певун, верный друг Балларда, был раздавлен деревом. Нева быстрым движением вытащила птицу из грязи. Баллард захочет попрощаться как подобает. Вместе с оставшимися бандитами Нева побежала по джунглям за драконоборцами. Они тащили Балларда в джунгли, стараясь держаться рядом друг с другом, пока драконы кружили над головой, вероятно, выбирая себе жертву.

Огонь полыхал. Вдалеке гремел гром. Спустя некоторое время драконы оставили их в покое. Небеса разверзлись. Первая капля дождя упала на лоб Балларда.

— Почему он не приходит в себя? — спросил Кроу.

— Вдруг он больше не очнётся? — рискнул предположить Дебо.

— Не говори так! — рявкнул Таво. — Он очнётся.

— Возможно, его организму просто нужно хорошенько отоспаться, — сказал Дюран. — Отнесём его в лагерь и посмотрим, придёт ли он в себя утром. Позовём Алевисиуса в крайнем случае.

В крайнем случае? Нева снова посмотрела на Балларда. Его грудь размеренно поднималась и опускалась, но веки оставались неподвижны. Она как-то слышала о травмах головы, от которых человек засыпал навсегда. Это медленная смерть. И если Баллард погиб, виновата в этом она.

Нева сделала судорожный вдох. Она могла это предотвратить. Голос Руки был безжалостен. Почему Неве не хватило смелости просто использовать её? Разум не давал ответа. Она не могла ни о чём думать. Никакие мысли не исправят случившегося. Прошлое не вернуть.

— Если Баллард… — она запнулась.

— Хватит! — отрезал Таво. — Он очнётся. А пока придерживаемся плана. Этого бы хотел Баллард.

Глава 29

Седьмой Кравелл, 1651 г.

Дорогая Элькижи,

Тринижи оставила Глаз в закрытой комнате под постоянной охраной и отправила Неважи за Ртом на остров Литлориан. Две части тришулы, представляешь? Не знаю, пустые ли это мечты, но вдруг, если мы вернём тришулу Дианцу, он смилостивится и освободит тебя от твоего безумия? Возможно, он сможет вернуть разум всем маджилам, не выдержавшим огненного ритуала.

Твой брат,

Астианд

————

П

ока Нева несла Балларда, перекинув его через плечо, обратно в их лагерь, морось перешла в ливень, и молнии начали рассекать небо. Дым, распространяющийся от горящего Города, сгустился, а затем развеялся. Гроза потушила огонь. Нева смахнула капли, упавшие ей на ресницы, и перехватила Балларда поудобнее, чтобы его доспехи не давили ей на шею. Её рёбра ныли на каждом шагу. Таво и Ринальдо предлагали помощь, но она отмахнулась. Она в долгу перед Баллардом, поэтому обязана донести его в безопасное место.

Посмеётся ли он над тем, что все его тренировки на пляже, где они перетаскивали деревья, готовили её к этой ночи? Для Невы это была мрачная, безрадостная мысль.

Нева опустила Балларда рядом с костром, который молча разожгла магией, и уложила его голову на потёртое одеяло. Ринальдо, кажется, что-то ей говорил, но она не слышала ничего, кроме своих мыслей.

Нева встала и пошла дальше. Что-то тянуло её вперёд. Один из драконоборцев следовал за ней, но благоразумно остался на расстоянии, когда она вышла к морю Тывсе. Нева остановилась, глядя на волны, выплёскивающиеся на берег. Каждая следующая накрывала предыдущую. Неизменно. Нева порой чувствовала нечто подобное. Как будто она застряла в одном сценарии, повторяя одни и те же ошибки. А хуже всего то, что она не видит иного выхода. Что бы она ни делала, каждый раз всё заканчивалось трагедией. Она устала причинять боль тем, кто ей дорог.

Она прошла к скалам, к тому месту, где упустила раков — тогда из-за её ошибки драконоборцы остались без ужина. Гроза усиливалась. Нева медленно, но решительно расстегнула ремень и провела пальцами по грубому материалу. Она обернула белый кожаный ремень вокруг руки и взяла кинжал в другую руку. Метки среди Да'Валиа считались почётными, а она так и не нанесла метку после смерти Эбенезера. Она закрыла глаза, прислушиваясь к шуму волн, но не торопилась делать засечку на коже.

— Всё ещё упиваешься своими страданиями? — спросил Таво.

Безо всякого приглашения он опустился рядом с ней. Нева открыла глаза и увидела перед собой банду в полном сборе, включая Мари. Солнечные лучи выглядывали из-за туч, озаряя остров.

— Я не упиваюсь своими страданиями, — возразила Нева.

— Дюран, ты у нас мастер слова. Как бы ты это назвал? — обратился Таво к товарищу.

— Определённо «упиваться своими страданиями», — согласился Дюран.

Нева тяжело вздохнула.

— Чего вы хотите? — спросила она их.

— Без обид, — начал Дебо, — но ты выглядишь так, будто уже признала поражение. Нас такой расклад не устраивает.