Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

25 Июнь – октябрь 1972 года

В то лето Патрисия трудилась в «Коркиз» полный рабочий день, а когда возобновилась учеба и она перешла в старшую школу, снова работала после уроков и в субботу. К тому моменту Фрэнк Коломбо к этому уже привык, и хотя периодически высказывал неодобрение, однако серьезных шагов для изменения ситуации не предпринимал. По мнению некоторых друзей, пассивность его объяснялась тем, что Мэри была более чем удовлетворена отсутствием Патрисии в четырех стенах на протяжении дополнительных двадцати трех часов в неделю, а также тем, что когда Патрисия пошла на работу, ее поведение дома заметно улучшилось. Майкл, конечно, считал работу сестры в «Коркиз» просто подарком. Ел он как молодой бегемот и без стеснения ходил в бургерную за картошкой фри и попкорном, которые Патрисия, с разрешения Юнис, давала ему бесплатно. И не только Патрисия, но и сама Юнис, когда Патрисии не было.

– Этот Майкл! – говаривала Юнис. – Будь у меня ребенок, я бы хотела, чтобы он был таким, как Майкл. Клянусь Богом, я никогда в жизни не видела ребенка симпатичнее. А как он ест!

Если, когда приходил Майкл, рядом был их начальник, Патрисия все равно кормила брата и просто оплачивала чек сама. Отец продолжал каждую неделю давать ей на карманные расходы, и с тех пор, как она начала работать, денег у нее было больше, чем она могла потратить. Она часто давала деньги Майклу, он даже ее не просил.

«Это тебе на кино», – говорила она, протягивая ему несколько долларов, или: «Вот на бейсбольные карточки, которые ты хотел». То есть Майкл получал гораздо больше денег, чем ему считали нужным давать родители, но никто из них дочь за это не критиковал, и никто не просил ее прекратить давать деньги Майклу. Когда-то Патрисию баловала вся семья, теперь она помогала баловать Майкла.

В школе консультант по профессиональному обучению, как и обещал, предложил Патрисии найти более привлекательную, чем буфетчица в «Коркиз», работу, но Патрисия отказалась.

– Мне там очень нравится, – сказала она учителю. – Мне нравится женщина, с которой я работаю, и меня уже дважды повысили. С посетителями очень весело. Думаю, за стойкой регистрации или на офисной работе мне будет скучно.

Патрисия готовила салат из тунца, когда в «Коркиз» в первый раз вошел импозантный красавец с аккуратно причесанными густыми черными волосами. Темные живые глаза, прямой идеальный нос и чуть полноватые, но прекрасно очерченные губы. Он устроился за столиком в дальнем углу возле дверей в «Уолгрин», обслужила его Юнис. Заказал он только кофе.

– Кто это? – при первой возможности спросила Патрисия у Юнис.

– Он новый менеджер «Уолгрин», – сказала Юнис.

– Работает в аптеке и заведует магазином, – сказала одна из кассирш.

– Боже мой, как он красив, – сказала Патрисия.

– Да, недурен, – согласилась Юнис, – если тебе по вкусу красавчики. Мне-то больше нравятся мужчины посуровее, не такие прилизанные. Возьми моего мужа Эда…

Патрисия делала вид, что слушает Юнис, но все ее внимание было приковано к новому менеджеру аптеки. Более привлекательного мужчины она не видела никогда. Как только она на него посмотрела, в груди у нее поднялась теплая волна, а соски, она явно это ощутила, затвердели. Мужчина взглянул на нее без улыбки, и она поняла, что, должно быть, покраснела, потому что после этого он все же улыбнулся, но лишь слегка, словно смущение Патрисии его позабавило. Потом он взял оставленную на соседнем столике газету и погрузился в чтение, больше не обращая внимания на Патрисию. Но она была поражена.

В тот же день, когда к ним зашла сотрудница «Уолгрин», Патрисия спросила ее о новом начальнике.

– Да, мистер Делука, – сказала девушка. – Он только что перешел из магазина в Шаумбурге. Правда, милый?

– Милый – не то слово, – откровенно ответила Патрисия. – Этот мужчина просто потрясающе красив. Он женат, ты в курсе?

– Не думаю. Кольца нет. Не то чтобы сегодня это что-то значило…

Патрисия слушала вполуха, только отметила тот факт, что девушка считала своего нового начальника неженатым. Патрисию на удивление порадовало, что, судя по фамилии Делука, он явно был итальянцем, как и она. Или, может, даже больше, чем она, поскольку она итальянка наполовину. Это знание почему-то было ей приятно, и от него снова потеплело в груди.

На следующий день Делука зашел в перерыв на кофе с одним из своих заместителей, и Патрисия их ждала. Делая заказ, Делука мило ей улыбнулся, и Патрисия улыбнулась ему в ответ заведомо застенчивой улыбкой. Их взгляды встретились лишь на мгновение. Она поспешила за кофе.

Пока Патрисия их обслуживала, Делука говорил с другим мужчиной о колледже.

– Я играл в футбол за Университет Пердью, – говорил он, – в тот год, когда «Огайо Стейт» перешла на «Роуз Боул».

«Университет Пердью, – подумала Патрисия, уходя. – Футбол. Боже, звучит все лучше и лучше!»

Пока Делука был еще в «Коркиз», когда Патрисия сказала Юнис:

– Я не могу прийти в себя от того, насколько красив этот парень.