Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

– Ну да, – кивнул он. – Но почему не выходить? Я хочу сказать, разве этот супермегагоблин не может разнести стены к чертовой матери?

– Возможно, он достаточно силен для этого, – сказал я. – Но он не сможет этого сделать. Дом защищен порогом.

Баттерс непонимающе уставился на меня.

Я облокотился на тумбочку и попробовал объяснить:

– Порог – это не «порог» в буквальном смысле слова, а некоторый энергетический барьер, окружающий дом. Это… – Я нахмурился, подбирая сравнение поудачнее. – Это как если бы дом обладал положительным зарядом. Если внешняя магия хочет войти, ей необходимо сначала нейтрализовать этот заряд. Большим, сильным созданиям из Небывальщины требуется уйма энергии только для того, чтобы оставаться в нашем мире. Как правило, ее не хватает на то, чтобы прорваться через порог и после этого оставаться опасными.

– Как те вампиры? – спросил он. – Которые не могут войти, если вы их не пригласили?

– Примерно так, ага. Если вы пригласили кого-либо, порог его не тронет. Но у остальных магических существ и энергий возникнут с ним проблемы. Это серьезная защита.

– Вашему дому она не очень-то помогла, – заметил Баттерс.

– Я арендую свою квартиру, – объяснил я. – Она мне не принадлежит. Поэтому и энергетика у нее слабее, чем у настоящего, собственного дома.

– А-а-а… Вот, значит, почему говорят: «Мой дом – моя крепость»?

Я чуть улыбнулся:

– «Дом» – понятие растяжимое. Когда история, семья, эмоции, тревоги, радости впитаны в его дерево, вот тогда порог выходит крепкий, надежный. Этот дом принадлежал клану Мёрфи больше сотни лет. Он надежен. Вам здесь ничего не угрожает.

– Но этот тип ведь не вырвется, когда вы вызовете его, – спросил Баттерс. – Правда?

– По моим расчетам, нет. Но если и вырвется, вы-то его ничем не задели. У него не будет повода охотиться на вас.

– О, хорошо, – с облегчением произнес он. Потом поморгал, и в его голосе послышались извиняющиеся нотки. – Мне, конечно, не хотелось бы, чтобы он охотился и на вас, Гарри.

– Ничего, все нормально, – сказал я.

Баттерс кивнул.

– Почему зомби? – спросил он.

– Э?..

– Прошу прощения. Это я тему меняю. Новый вопрос. Почему все эти некроманты используют зомби?

– Не все, – возразил я. – Собиратель Трупов вызывал целую тучу полуматериальных призраков. Привидений.

– Но все-таки человеческих привидений, – настаивал Баттерс. – Зомби тоже выглядят людьми. Почему бы им не высвистеть стаю дохлых крыс? Или, может, полуматериальных комаров? Зачем им люди?

– Эм, – сказал я, – это связано с тем метафизическим следом, который любое живое существо оставляет после смерти. Что-то вроде отпечатка ноги. Человеческие следы больше, чем у большинства животных, а это означает, что, оживляя людей, можно накачать в них больше энергии.

– Значит, громилы из них лучше получаются, – уточнил Баттерс.

– Именно.

– Как получилось, что за мной Гривейн приходил со свеженькими зомби, а на ваш дом нападал со старыми? Я ведь видел этих тварей совсем рядом. – Он поежился. – Судя по одежде, некоторые умерли еще в начале двадцатого века.

– По той же причине, по которой они оживляют людей, а не животных, – объяснил я. – У древних мертвецов метафизический след глубже. Их труднее призвать, но, если вам это удалось, ими легче управлять, они сильнее, и повредить их сложнее.

– Из старых мертвецов получаются более крепкие слуги-нежити, – понял он.

– Верно, – кивнул я.

Я буквально видел, как крутятся у него в голове колесики, перерабатывая информацию. Похоже, ответы, которые он получил на свои первые вопросы, влекли за собой дюжины новых вопросов, и у меня сложилось впечатление, что он начнет задавать их все с неумолимой последовательностью.

– Ладно. Но что, если…

– Баттерс, – произнес я так мягко, как только мог, – не сейчас. Все, что мне нужно, – это спокойно выпить чашку чая. – Тут меня осенило. – А вы спросите у Боба, – посоветовал я. – Боб знает намного больше, чем я.

– О! – пробормотал он, переводя взгляд с меня на череп. – Гм. Да, Томас ведь разговаривал с ним.

– «С ним»! – возмутился Боб. – Я не просто какой-то там «он»! Я вам не какой-нибудь долбаный игрушечный череп-автомат!

– Точно, – согласился Баттерс. – Гм. Извините, Боб. Вы не будете против, если я задам вам несколько вопросов?

– Это пустая трата моего таланта и интеллекта, – фыркнул Боб.

– Помоги ему, Боб, – сказал я.

– О да, приятель. – Оранжевые огни в глазницах черепа закатились к потолку. – Прекрасно. Делать мне больше нечего, кроме как наставлять детсадовцев.

– Отлично! – задохнулся Баттерс и плюхнулся на стул. Он схватил несколько листов бумаги и карандаш. – Что ж, давайте начнем с…

Я налил по чашке чая себе и Баттерсу. Его чашку я поставил перед ним, но он, похоже, этого почти не заметил. Он по уши ушел в беседу с Бобом.

Я выскользнул в гостиную, плюхнулся на диван и положил мою бедную больную ногу на журнальный столик. Так я сидел, потягивая пахнущий мятой и черт знает чем еще сладкий чай и пытаясь привести свои мысли в какое-то подобие порядка. Я так устал, что на это не потребовалось много времени.