Кровавый источник

— А то, что это его не остановило. Он не изменил своего плана и, если бы ты вернулась с Андреем…

— Понятно. Ты хочешь сказать…

— Вот именно, я хочу сказать, что это был не человек Стара.

— Или кто-то из новеньких. Не забывай, что уже полгода, как мы с Димой расстались. А бывших любовниц босса не обязательно знать в лицо.

— Логично.

— А тебе не кажется, Гена, что кто-то третий хочет втиснуться между нами и вами? — Она первая произнесла это вслух. Что-то подобное уже проносилось в голове у Балуева за время этого ночного дознания, но в устах Светланы прозвучало как открытие.

— А как же быть с заявлением Стародубцева о войне? — напомнил он Кулибиной ее же слова.

— Не знаю, Гена. Честно, не знаю. Стар ведет себя довольно странно. С ним что-то происходит. Я это почувствовала еще до разрыва. Мне порой кажется, что он сильно болен. Ты понимаешь? Болен душевно. Чего можно ждать от такого человека? Вот и с Андреем. Когда я набросилась на него по телефону, он отрезал: «Не твоего ума дело!» — а у меня в кабинете полностью отрицал свою причастность к гибели Андрея. Почему, спрашивается, не отрицал сразу?

— Действительно, странно. Хотя на меня он всегда производил впечатление человека более чем нормального.

Балуев признался себе, что ему неприятен разговор о ее бывшем любовнике. Во всяком случае, намного неприятнее, чем о бывшем муже. Может, потому, что один мертв, а другой жив? Или потому, что ее связь со Стародубцевым куда свежее?

Они расстались, когда уже начало светать. Договорились, что в экстренном случае Светлана позвонит ему из автомата в офис и назовется Катей.

— Насчет Кристины особенно не мудри, — сказал он на прощание, уже в холле, одевшись, и нагнулся, чтобы поцеловать руку.

— Будь осторожен! — шепнула она, пройдясь ладонью по светлому ежику и едва коснувшись губами заросшей щетиной щеки.

Мишкольц появился в городе внезапно. Трудно было не заметить его черный «ягуар», сверкающий даже на скупом апрельском солнце. Только зеленый гаишник мог остановить его за превышение скорости. И когда находился такой недотепа, его начинала бить дрожь от одного взгляда внутрь салона после фразы: «Что вам угодно, сударь?» — произносимой надменным, вельможным тоном.

Он ворвался в свой офис ровно в десять утра. Секретарша засуетилась, заворковала:

— Чай, кофе, Владимир Евгеньевич?

— Кофе. И покрепче, — приказал он и рванул дверь кабинета.

Балуев был на месте. От Светланы он поехал прямо в офис и вздремнул несколько часов на кожаном диванчике в кабинете Мишкольца. Владимир Евгеньевич застал его в горизонтальном положении.

— Тебя что, из дома выгнали? — спросил шеф, на ходу сбрасывая пальто и усаживаясь в кресло.

Геннадий сел, протер глаза.

— Ты мне не снишься?

— Да вроде нет. Сейчас будет кофе. Я прямо с самолета.

— Позвони Кристине. Она волнуется.

С этими словами Балуев покинул кабинет, чтобы умыться и привести себя в порядок.

За чашкой кофе он подробно рассказал шефу о лондонском происшествии.

— Сегодня же полетишь туда, — решил Владимир Евгеньевич. Геннадий промолчал. Мишкольц внимательно посмотрел на помощника. — Ты чего-то недоговариваешь, — сразу догадался он.

— Мне нужно быть завтра в Москве, — твердо заявил тот.

— Зачем?

— Хочу покопаться в деле Кулибина. Одного дня мне хватит.

— Ты хочешь связать эти два дела?

— Мне кажется, между ними есть связь.

— Не лучше ли будет нанять частного детектива?

— Попробую сам, а там посмотрим.

— Хорошо, — согласился шеф и через минуту спросил: — И все-таки у меня не укладывается в голове: зачем он так себя ведет? Обо всем можно договориться. Договорились же мы с ним три года назад.

— Я тебя, возможно, разочарую, — нехотя начал Геннадий, — но, пока ты ехал из своей Венгрии, я тут с помощью дедукции пришел к заключению, что это не Стар.

— Ну, ты даешь! Столько сил потратил, чтобы убедить меня в этом!

— Ты же сам говорил, что нужны доказательства. Вот за ними я и поеду в обе столицы.

— Если не Стар, тогда кто? — размышлял вслух Владимир Евгеньевич. — С Кулибиным, я допускаю, это могло вообще нас не касаться… Но курьер… Может, простая уголовщина? Засветил побрякушки — тут его и хлопнули?

— Может быть, — пожал плечами Балуев и, хитро прищурив глаз, забросил удочку: — А не сдается тебе, что тут орудует кто-то третий, не посоветовавшись ни с тобой, ни со Стародубцевым?

— Почему ты так решил?

— Уж больно все завуалировано. И в том случае, если нас провоцируют на войну, встреча со Старом не помешала бы.

— У тебя прямо навязчивая идея, Гена! — возмутился Мишкольц. — Ты не знаешь, во что обходятся мне эти встречи? Даже если провокация, все равно она на руку Стародубцеву, потому что мне от него ничего не надо, кроме мира! Так что я подожду твоего возвращения.

— На случай войны я решил заручиться поддержкой Лося, — ошарашил Балуев и уже без энтузиазма добавил: — Данила готов помочь.

Шеф попытался сохранить спокойствие, но, видно, бессонная ночь дала о себе знать. Он заорал:

— Какого черта ты лезешь в мои дела?!