Кровавый круиз

По его спине течет пот. Капает из-под мышек на нейлоновую ткань рубашки. Во рту страшная сухость, и он думает, не может ли это быть симптомами болезни. Смотрит на коллег. Многих из них он знает долгие годы.

«Если я заразился, я буду нападать на них?»

На минуту в зале воцаряется тишина. Филип чувствует, как на него смотрит женщина из бара «Старлайт». Она что-то знает? Она может видеть по нему, что он заразился?

Он боится поднять на нее глаза.

– Мне хотелось бы знать одну вещь, – начинает кто-то. – Что это за болезнь такая, которая делает людей психопатами?

– Пия говорила о Дане Аппельгрене. – пытается объяснить Мики. – Она думала, что он заражен… и у него есть доступ во все помещения на судне, он знает, как все устроено…

– Вы что, еще не поняли? – возмущается охранник Пер. – Это не сказка про белого бычка. Это терроризм. Это все чертов ИГИЛ[16], они отрезали нас от окружающего мира и подмешали какую-то новую сибирскую язву в воду или еще куда-то. Думаю, что они стоят за всем этим.

– Мы сейчас должны сохранять самообладание. – Андреас вытирает потный лоб рукавом рубашки. – Мы точно никому не сможем помочь, если будем нагнетать панику.

– Думаю, что поздно, многим уже никто не поможет, – отвечает Лисетт.

Кто-то кладет руку Филипу на плечо, он оборачивается и видит Калле с огромной ссадиной на лбу и распухшим носом, но хотя бы живого.

Филип заключает его в объятия:

– Черт возьми, как же я рад тебя видеть. Мне так нужна была хоть какая-то хорошая новость.

– Взаимно.

Филип видит рядом с ним двоих детей. Он узнает их. Мальчик и девочка были сегодня вечером в «Старлайте». Волосы девочки мокрые и от этого кажутся темнее. Он молча их рассматривает. Вспоминает и лицо мальчика. Но дети изменились. Всего за несколько часов они сильно повзрослели.

От этого у Филипа становится еще тяжелее на сердце. Он прячет лицо за плечом Калле. Крепко хлопает его по спине. Думает о том, что пережили эти трое под дождем.

– К сожалению, хороших новостей немного. – Филип переходит на шепот, надеясь, что его не услышат дети. – У нас нет связи с землей.

Они отпускают друг друга. Калле смотрит Филипу в глаза. Кивает.

– Я должна убраться с этого корабля, – объявляет финская шведка[17]. – Я не собираюсь умирать на шведском судне.

Один из официантов ресторана «Посейдон» прикрывает ее руку своей, но она ее отдергивает.

– Мы не можем спускать спасательные плоты, пока «Харизма» на ходу, – напоминает Андреас. – Нужно снизить скорость до десяти – двенадцати узлов, чтобы спустить хотя бы один ССК, а сейчас у нас скорость не меньше восемнадцати – девятнадцати…

– О чем вы говорите? – кричит женщина. – Что такое ССК?

– Скоростной спасательный катер, – отвечает Андреас. – Они…

– Я все равно ни за что не сяду на плот с кем-то из пассажиров, – перебивает Лисетт. – Что, если они заражены и начнут превращаться прямо в море?

– Это должно быть возможно, – настаивает финская шведка, – думаю, что просто…

– Это невозможно, – отвечает Калле. – Некоторые уже попытались спустить на воду спасательный плот. На него уселась куча народу. И один из охранников.

Теперь на него направлено внимание всех присутствующих. Филип смотрит на Пера. Единственного здесь охранника. Значит, Калле говорит о Хенке.

– Калле пытался их остановить, – говорит девочка. – Но охранник ответил, что лучше умрет, чем останется на борту. А потом он его ударил.

Филип снова рассматривает ссадину на лбу Калле. Просто невозможно представить себе все то, что они рассказывают. Но тем не менее это правда, все эти события действительно произошли сегодня ночью.

– Мы должны попасть в рубку, – говорит Пер, потирая глаза. – И нам нужно очистить корабль от этих проклятых монстров.

– Это не монстры, – возражает Раили, – Это люди, причем больные.

– Как ты можешь говорить такое, когда они убили твоего мужа? – спрашивает Пер.

Он тут же сожалеет о сказанном, понимая, что зашел слишком далеко. Но Раили не спускает с него глаз.

– Я согласен, – вступает Антти из магазина беспошлинной торговли. – Мы очистим «Харизму». Мы сделаем из монстров фарш и проникнем в рубку любым способом.

Филип смотрит удивленно.

Интересно, у них есть такое же ощущение, как он испытал в «Старлайте», что все происходящее просто кино. Такие персонажи, как Антти и Пер, всегда, наверное, мечтали стать героями боевика. Но им никак не понять, что главные роли им не достанутся. И никому из тех, кто здесь собрался, тоже. Главный персонаж на данный момент – «Харизма».

Альбин

Страсти накаляются, голоса звучат все громче, их становится больше и больше. В зале становится по-настоящему жарко. Он смотрит на Калле, как тот шепчет что-то своему другу-бармену.

Альбин хочет, чтобы Калле остался с ними. Он понимает, что Калле нужно найти своего друга. Он просто хочет, чтобы он не уходил.

– Нам нужно затопить корабль, – говорит одна женщина. – Тогда он хотя бы остановится, и мы сможем спастись.

Калле и его друг поворачиваются к ней.

– И утопить массу живых людей? – уточняет друг Калле.

– Лучше пусть хоть кто-то спасется, чем вообще никто.