Кровавый скипетр

Он вынул лист и аккуратно положил его на стол рядом со станком, а Макарий, стуча посохом, медленно приблизился к столу, и ученики типографа почтительно расступались перед ним. Это чудо! Черные буквицы ровными строками изображались на листе, и вот Макарий уже читает их, восхищаясь совершенной красотой увиденного.

Незаметно для всех появился и Сильвестр, так же как и митрополит, одетый в черную рясу и опирающийся на посох.

– Узрел ли ты чудо сей машины? – улыбался он. – Мы с ее помощью можем напечатать сотни, тысячи книг! И никаких искажений и вольностей при переписывании их, это кануло в прошлое! Вот наше будущее!

Макарий был доволен и светел.

– Постигайте науку, сыны, вам быть первопечатниками Руси, – проговорил он ученикам датчанина, перекрестил их, перекрестил и станок. Миссингейм скрыл усмешку, потерев бороду. С этими словами митрополит в сопровождении Сильвестра покинул мастерскую и вышел на двор старца.

– Отобедаешь у нас, владыка? – спросил протопоп. Макарий отрицательно мотнул головой – он был поглощен упорной и кропотливой работой над монументальным сборником из сочинений святых, описаний их жития, текстов Ветхого и Нового завета, иными словами, всего писаного, что создала Церковь за все века. Всю жизнь Макарий создавал свои двенадцатитомные Четьи минеи и был близок к завершению сего дела.

– Дел много еще, спешу, – коротко отрезал он.

– Тогда еще одно, – проговорил Сильвестр, – датский король отправил сюда типографа вместе с лютеранскими книгами, надеясь, что наше духовенство переведет их и напечатает здесь, для русского народа. Типограф вновь и вновь спрашивает об этом.

– Ведаю, – кивнул Макарий, – и государь ведает. Дословно Иоанн сказал, что, ежели король напомнит об этом, поблагодарить его и пообещать, что по царскому указу построится первая лютеранская церковь в России. Но книги переводить не велел.

– Признаться, он мне надоел, этот типограф! – раздраженно фыркнул Сильвестр и стукнул посохом о землю.

– Терпи! – Макарий положил ему на плечо свою руку. – Надобно, дабы под его присмотром допечатано было «Четвероевангелие», а после отправим его домой с дарами и почестями.

Садясь в возок, митрополит устало подумал о том, что день уже на исходе, близится вечер, а у него столько еще дел! И церковных, и государственных, ибо на него и оставил государь державу и столицу, пока русское воинство осаждало непокорную Казань…

* * *

Тридцать первого августа по направлению к одной из боковых башен города рабочий отряд русского войска под началом немецких инженеров принялся делать подкоп.

Уже много дней целый город был без питьевой воды. Иоанн был в бешенстве – жажда не заставила их сдаться, и это наталкивало на мысль, что воду казанцы где-то добывают. Он велел допросить пленных. И на ближайшем совете Данила Захарьин докладывал государю:

– Пленные сказали, что около Муралеевых ворот, находящихся возле реки Казанки, находится тайник, а через него бьет ключ. Там казанцы добывают воду!

– Можно реку отравить, – предположил Иван Пронский.

– Нет, – отрезал Иоанн, – пусть Сторожевой полк сделает подкоп там и уничтожит этот тайник! Отравлять реки нельзя!

Василий Серебряный и Семен Шереметев поднялись со скамьи и поклонились государю, обещая к утру выполнить приказ. Уже вечером пыльные, грязные и уставшие воеводы докладывали царю:

– Невозможно сверху подкоп сделать, великий государь! Грунт твердый, – говорил Серебряный, виновато опустив голову.

– Зато можно сделать подкоп от наших позиций, – подхватил Семен Шереметев. – Там прокопать снизу и взорвать.

Иоанн взглянул на Адашева и произнес устало:

– Лешка, тебе поручаю сие дело! Помоги воеводам! Да немцев возьми, пущай руководят!

– Будет исполнено, – склонился Адашев и, не поворачиваясь к царю спиной, вышел из шатра. За ним последовали Серебряный и Шереметев.

За четыре дня подкоп был сделан. Туда заложили одиннадцать бочек пороха и ждали лишь приказа государя. Иоанн махнул рукой. Подожгли фитиль и, через некоторое время раздался оглушительный взрыв. Дрогнула земля под ногами, городскую стену словно встряхнуло – бревна подлетели вверх и обрушились, завалило ворота, тайник был уничтожен. На земле у груды разломанных бревен были видны человеческие фигуры – много казанцев погибло от взрыва и под завалами.

– Продолжайте обстреливать город! – скомандовал столпившимся вокруг себя воеводам Иоанн и направил коня вдоль русских полков. Его сопровождали братья Захарьины, Адашев, Владимир Старицкий, Иван Мстиславский.

Архип увидел царя издалека и хотел было продолжить клепать доспех, отобранный у убитого татарина, но Добрыня сильной рукой склонил его к земле.

– Ослеп, что ли, ирод, не видишь, государь едет!

Пришлось склониться. Упали на колени и все остальные. Группа всадников замедлилась, и царь крикнул:

– Братцы! Ну что, готовы постоять еще за веру нашу православную да за народ свой русский? Есть еще силы?