Кровавый скипетр

– Пошли от нас поклон боярину Мстиславскому! И вы, русичи доблестные, примите поклон от нас! Но что сказал этот ваш «камыш»? Собираются они сдаваться иль нет?

– Сдаваться? Да вся Казань против нас встала! Долго тебе еще тут сидеть! – ответил всадник и пустил коня вслед за остальными. Ратники смотрели на уносящуюся конницу и задумчиво почесали головы. Никто не рассчитывал на такую тяжелую осаду. Долго ли еще здесь быть?

На следующий день впервые проявили себя татарские отряды Япанчи, укрытые в Арском лесу. Рассредоточив силы, он сумел окружить сторожевые отряды московитов, поставленных охранять тыл со стороны леса. Перевес сил был огромен, не дали уйти никому – весь сторожевой отряд вскоре был разгромлен.

Пленных связали и построили перед конницей мурзы Евнута. Затем вышел Япанча. С усмешкой глядя на пленников, он велел убить их всех до одного. Их резали, словно скот, обезглавливали, пока они еще были живы. После того Япанча вывел свои отряды на Арское поле и атаковал первый попавшийся лагерь русских.

Передовой полк, никак не ожидавший внезапного нападения, был смят, поднялась паника. Воевода Дмитрий Хилков, вскочив на коня, объезжал полк, попытался собрать воинов вокруг себя и вскоре, не выдержав избиения своих ратников, пустился на татар.

– Не выдержим, князь! Не выстоим! – кричал его ратник.

– Не должны мы дать им прорвать кольцо! Стоять до последнего! – отчаянно кричал Хилков. – Ты же скачи к другим полкам, проси помощи!

На полном ходу врезался он в татарские ряды, за ним его полк. Татар потеснили. Вслед за воеводой бросился и грузный Иван Пронский с пехотой, но вскоре упал на землю вместе с убитым конем. Татары начали теснить потрепанные полки, и в последний момент на помощь подоспел Иван Мстиславский со своей конницей. Он шел впереди, уже выхватив саблю, глаза его горели огнем. Оглянулся князь к своим ратникам:

– Ребятки, пленных не берем, нале…

Не договорил доблестный воевода, две стрелы вонзились в него и он, охнув, рухнул с коня. Но его конница решила исход сражения – Япанча отвел свои отряды обратно в леса, выставив лучников вперед, чем не дал преследовать себя. Обе стороны понесли большие потери. Самого Мстиславского, залитого кровью, несли на окровавленной попоне – из левого плеча и бока торчали две обломанные татарские стрелы.

Иоанн был вне себя от гнева.

– Как они сумели окружить сторожевые полки, как? Почему никто не вырвался, чтобы предупредить? Я едва не лишился целого полка!

– Государь, это не последняя атака! – убеждал его престарелый князь Владимир Воротынский. – Предлагаю стянуть к лесу некоторые силы, пока остальные полки буду достраивать туры!

Семен Иванович Микулинский, склонившись над картой, долго выстраивал в голове предложенные Воротынским действия и лишь затем, взглянув на государя, кивнул.

– Так и сделайте, – увидев одобрение воеводы, сказал Иоанн, – только не ввязывайтесь в бой сами! Нам хватит и тех потерь, которые были за все эти дни! Вскоре некому будет идти на приступ!

Возглавил отряды, выступившие к Арскому лесу воевода Василий Серебряный. Удалось собрать внушительные силы, и татары, когда вышли к ним снова, не решились атаковать. Так они и стояли друг напротив друга, ждали чего-то, после чего Япанча велел разворачиваться и уходить в лес.

К двадцать девятому августа вокруг всей стены города стояли туры русского войска. Построенные по замыслу воевод на реке Булак плотины лишали Казань питьевой воды, Но осажденные упорно сопротивлялись. И Япанча со своим отрядом продолжал нападать на лагери Большого полка, ертаула, стараясь всеми силами ослабить противника. Когда над казанскими стенами взмывало сигнальное черное знамя, на русские полки одновременно нападали из города и Арского леса…

Иоанн вскоре положил конец этому.

– Приказываю разделить войско на две части. Одна продолжит осаждать город. Другая под началом воеводы Александра Горбатого-Шуйского пойдет на Япанчу и уничтожит его! Для начала его нужно выманить в засаду. Нельзя идти на прямую борьбу! – говорил разгоряченно государь.

– Япанчу приведите мне живьем, – закончил Иоанн.

Горбатый-Шуйский исполнил все так, как велел Иоанн. Юрий Пронский-Шемякин, уже дважды раненый за время осады, выехал с частями ертаула в лес, выманил оттуда главные силы Япанчи, где с ними вступили в бой более сорока тысяч русских воинов во главе с князем Горбатым. Татары тут же начали отступать, и Горбатый велел преследовать их. Еще пятнадцать верст неслись за ними, добивали, брали живьем. Горбатый-Шуйский привел в русский лагерь около трехсот сорока пленных татар. Сам Япанча же с остатками войск сумел укрыться в других лесах. Лишь этот приказ Иоанна не удалось исполнить…

Следующим утром казанцы со стен города наблюдали картину – к вбитым в землю кольям привязывали пленных татар. Колья вытянулись на всю длину стены. Поодаль в доспехах на коне наблюдал за этим сам Иоанн, его свита, главные воеводы. Грозно сверкали на солнце бердыши выстроившихся рядом стрельцов. Было так тихо вокруг, что слышался шелест травы от ветра.