Крови и зрелищ!

Барабан пробил дробь и затих. Казалось, что девушка в голубом невероятно высоко и невероятно хрупка. Она не может преодолеть гравитацию на такое время, за которое можно перевернуться три раза. Фрайни не дышала. Публика тоже затаила дыхание.

Девушка и мужчина, удерживаясь согнутыми коленями за перекладины, начали раскачиваться. Они добились точной противофазы. Движение одного казалось неверным и уродливым, так как оно не отражало другое. Фрайни начала уже кусать губы, сдирая с них краску, когда девушка отпустила опору и, как мяч, закрутилась в воздухе. Раз, два, три – и ее руки вытянулись в воздух из последнего переворота. Ловивший поймал ее целой и невредимой, если можно назвать так состояние, в котором она висела, держась за его запястья высоко над непрощающими промаха опилками. С такой высоты, подумала Фрайни, натянутая внизу сеть, наверно, кажется размером с носовой платок. Толпа ревела от радости и восторга. Мисс Биван была аккуратно водворена на стойку, и воздушные гимнасты Бивансы соскользнули вниз по канатам для завершающего поклона.

– Пока будут сворачивать сеть, выходят жонглеры, – сказала Дульчи. – И, только представь себе, я одна из них.

Она выбежала на арену, ловя на бегу мячи, которые бросал ей высокий симпатичный партнер. Он улыбался ей, а она тем временем отбрасывала ему предметы разного веса и размера. Это были мячи, спичечные коробки, дубинка и апельсин. Дульчи управлялась со всем этим легко, без малейшего напряжения. Пара вышла за пределы арены, перебрасываясь предметами и шутками, а рабочие тем временем свернули страховочную сеть и унесли ее.

Тогда жонглеры вышли в центр арены. Выбежал мальчик с охапкой горящих керосиновых факелов. Дульчи и Том взяли по одному и начали перебрасываться ими. Затем по два и наконец по три. Пламя развевалось и струилось, пока они с точностью перекидывали факелы из руки в руку. У Фрайни все замелькало перед глазами. Она подумала, сколько же раз они обожглись, отрабатывая этот опасный трюк. В конце концов они поймали по три каждый и стояли, размахивая ими.

Минуя Дульчи и Тома, вышли Берни и, под его руководством, Бруно. Медведь отобрал у клоуна самокат и забрался на него. Оттолкнувшись, он с достоинством проехал вокруг арены, затем встал на четвереньки и получил имбирное печенье. После этого он сел, встал и перекувырнулся. А потом музыканты заиграли вальс, мишка поклонился Берни и уверенно провальсировал с ним по арене под звуки нестареющего «Голубого Дуная». Берни наградил его еще одним имбирным печеньем, а Фрайни вдруг подумала, что устраивать такое с диким зверем очень жестоко.

Султан и Раджа медленно забрались на подставки на тумбах, заслужив восхищение аудитории своими огромными размерами, и Фрайни вспомнила, что скоро ее выход. Пора было идти за Мисси.

Искать Мисси не пришлось: она спокойно стояла среди других лошадей. Между ушами у нее покачивались перья, а сбруя блестела камнями. Слоны ушли, и появился фокусник, мистер Шеридан. Он был в безупречном вечернем костюме, а в руках у него была только маленькая палочка. Фрайни смотрела, когда он проходил мимо; его манеры ей определенно не нравились. Она постаралась понять, в чем причина. Он был выскочка: изо всех сил старался подняться по социальной лестнице. Она вспомнила, что ходили слухи, будто отец его был бакалейщиком и что он хотел, чтобы его сын остался работать за прилавком, где ему было место. Дульчи в трико и костюме с блестками шла за ним, неся складной стол. За ней следовали двое рабочих арены с коробками для фокусов с исчезновениями.

Фрайни погладила Мисси и дала ей морковку. В темном коридоре было полно девушек и лошадей. Было душно: в горячем воздухе стоял сладкий запах грима. Фрайни опять вошла в помещение и посмотрела в смотровое окошко.

– Заклинаю: кинжал, появись! – проговорил Шеридан.

Откуда-то из воздуха вылетел кинжал и поплыл прямо к нему. Фрайни была достаточно близко, чтобы рассмотреть, что кинжал приплыл на едва видимой леске.

Прямо как у Шекспира, подумала Фрайни. Драматургия фокусника. Мистер Шеридан не интересовал Фрайни. Аудитория, однако, была полна энтузиазма.

– Наш выход, – проговорил голос мисс Янгер. – По коням!

Фрайни провела рукой по спине Мисси, и лошадь дернулась и брыкнулась.

– Что случилось, Мисси, – спросила Фрайни. Она завернула назад расшитую попону и почувствовала, как что-то укололо ей палец. Фрайни вынула колючку. Это была щепка, не меньше двух дюймов в длину. Если бы Фрайни, не обнаружив ее, запрыгнула на спину Мисси, то своим весом она бы загнала ее лошади в спину, что той, по всей видимости, не понравилось бы. Она положила щепку в пояс, разгладила помятый костюм и вскочила на лошадь. Мисси не шелохнулась.

– Наш выход. Один круг – на коленях. Потом по сигналу встаем. Еще три круга – стоя. Затем опускаемся, выезжаем и замыкаем парад. Пошли! – сказала мисс Янгер и вывела Белл на арену.