Кровные связи

Кейси разогнулся и, наступая носами кроссовок на задники, стащил обувь с ног. Он был рад, что отросшая чёлка скрывает от Мирайи его лицо. Эта новость оглушила его похлеще, чем удар Джекова кулака.

– Вентиль у тебя над головой. Чтобы пошла вода, покрути его вправо. Там лежит мыло… Найдёшь, в общем.

Мирайя наконец-то ушёл, а Кейси, раздевшись, бросил одежду на ветви кустарника и встал на скользкий сырой поддон. Повернул вентиль и вздрогнул, когда на затылок хлынул поток воды, по сравнению с которой холодный вечерний воздух сразу же показался по-летнему тёплым. Нашарив на крохотной полочке кусок мыла, Кейси быстро намылил волосы, жмурясь. Потоки грязной пены потекли по спине и ногам.

Высшие и низшие охотники. Те, что родились такими, и бывшие люди. Одни получают всё, что угодно – силу, обострённые чувства, уважение людей, работу, деньги… А другие живут, как собаки, в изгнании, вдали от чужих глаз, в вечном страхе быть обнаруженными и убитыми. Убитыми людьми и другими охотниками. Одни живут и здравствуют, другие медленно сходят с ума, чтобы в конечном счёте озвереть и подохнуть.

Кейси мрачно улыбнулся, стоя под ледяными струями, и подумал, что может не бояться безумия – он всё равно доживает свои последние месяцы. Здесь, без лекарств и медицинской помощи, он умрёт даже быстрее, чем умер бы дома. Этот новый мир, куда он попал, щадить его не собирался, но и родной был не особенно к нему добр.

– Ничего, – шепнул Кейси. – Ничего страшного. Я со всем справлюсь.

Голос прозвучал уверенно, но сам он не верил себе ни на грош, а вместо уверенности ощущал лишь горечь и разочарование, будто его обманули. Никакого спасения нет. Красавцы-охотники в мундирах, "Пацифисты", маршировавшие на военном параде, никогда не лечились, потому что в лечении и не нуждались. И лекарства не существует, иначе о нём знали бы все.

Спасения нет, Мариука ошибалась.

В кронах деревьев зашелестел ветер, Кейси поёжился, переступая на месте. Вода продолжала стекать на плечи и грудь, но он больше не ощущал её холода, хоть каждый волосок на теле стоял дыбом. Однако, завинтив кран, понял, что дрожит всем телом.

За спиной послышались шаги.

– Это я, – сообщил Мирайя, выныривая из тьмы. – Лови.

Он бросил полотенце, скатанное в комок. Поймав его, Кейси растёрся грубой тканью, натянул штаны, липнущие ко влажной коже. Мирайя расправил перед ним светлую футболку, держа её за рукава.

– Это тебе.

Поблагодарив состайника, Кейси надел футболку. Она оказалась ему велика: болталась мешком и доходила до бёдер, а рукава закрывали руки до локтей. Но она была чистой и целой, и пахла свежестью.

Когда они подходили к дому, навстречу вышел Лутай. Велев Кейси идти в кухню, он поманил Мирайю и вместе они встали недалеко от колонки, о чём-то неслышно переговариваясь.

Кухня встретила теплом, мягким светом свечей и запахом еды. Кейси скользнул за дверь и остановился у порога, застав у печи незнакомого парня в свободного кроя рубашке. Тот при виде незваного гостя выпрямился, сжимая в руках обёрнутую в полотенце миску. Кейси разглядывал его аскетичное, неприятное лицо – круглые глаза, прикрытые тяжёлыми веками, тонкий бледный рот, нос с горбинкой и вытянутый подбородок. Наверняка противный тип. Подстриженные кругом тёмные волосы и болезненный, землисто-жёлтый цвет кожи только усиливали это впечатление.

– Ага, – произнёс незнакомец. – Вот, наконец, и ты.

Голос у него оказался тихий и невыразительный, но Кейси слышалась в нём странная вкрадчивость. Парень отошёл от печи и поставил миску на стол, забросил полотенце на плечо, вынул из корзинки, что стояла на одной из полок, ложку. Обернулся, глянув на Кейси, а тот не мог шевельнуться, словно загипнотизированный плавными движениями сухих, длинных кистей его рук.

– Садись. Лутай велел мне тебя накормить.

Кейси сел на скамейку, а парень принялся резать хлеб. От миски шёл пар. Кейси потянул носом, вдыхая вкусный запах.

– Это уха, – сообщил парень бесцветным голосом и положил около миски ломоть хлеба.

Кейси принялся за еду. Хоть и старался не торопиться, но проглотил хлеб и опустошил миску Кейси в мгновение ока. Еды было мало, и он не вполне наелся, но решил, что это всё же лучше, чем ничего. На стол перед ним опустилась чашка.

– Что это? – полюбопытствовал Кейси, изучив её содержимое, не похожее на обычный чай.

– Отвар. Ромашка, мята, зверобой, а так же немного чёрной смородины, если тебе интересно, – ответил парень, садясь за стол с точно такой же чашкой и подпирая щёку костяшками пальцев.

Кейси сделал глоток. На вкус ничего особенного.

– А зачем это?

В направленном на него взгляде карих глаз явственно читалась скука.

– От расстройства желудка.

– Расстройства? – Кейси недоумённо моргал. – Но у меня нет…

– Будет, – сказал парень не терпящим возражений тоном. – У нас нечистая вода.

Кейси молча допил отвар. Спорить с незнакомцем, на губах которого заиграла ухмылка, ему совершенно не хотелось. После тёплого напитка начало клонить в сон, и парень, заметив это, поднялся со скамейки. Взяв одну из зажжённых свечей, он дал её Кейси.