Круглый год с литературой. Квартал второй

Однажды перед выборами в Верховный Совет, многие, в том числе и я, и моя будущая жена, нашли внутри столов, за которыми сидели, листовки с призывом не ходить на выборы без выборов. Администрация факультета испуганно засуетилась. Каждого вызывали к заму декана по научной части М.Н. Зозуле, который задавал один и тот же вопрос: «Как вы получили эту листовку?» Каждый честно отвечал, что нашёл её в глуби ящика своего стола. Зозуля вроде этим удовлетворялся, а Ахманова – нет. Она долго держала в страхе партком, заставляла его предпринимать ещё какие-то розыскные действия. Никого не нашли.

Естественно, что за ней ходила слава человека из органов.

Так что, когда я прочитал очень нелестные воспоминания о ней Вячеслава Всеволодовича Иванова (1999), я не удивился: она их заслужила.

Умерла она 8 ноября 1991 года.

* * *

Валерия Анатольевна Герасимова, скончавшаяся 2 июня 1970 года (родилась 27 апреля 1903-го), русская писательница.

После издания повести «Хитрые глаза» (1938) подверглась беспощадной критике, которая, как считает известный специалист по Короленко и правозащитник А.В. Храбровицкий, навсегда испугала Герасимову.

После этого ничего примечательного не написала.

Осталась в истории даже не литературы, а литературных и не только сплетен первой женой Фадеева, с которым прожила не слишком долго, и двоюродной сестрой режиссёра Сергея Аполлинариевича Герасимова.

Сейчас можно прибавить к этому, что она бабушка нынешнего писателя Сергея Шаргунова.

3 ИЮНЯ

3 июня 1963 года в Москве умер турецкий поэт Назым Хикмет (родился 15 января 1902 года).

Он часто приходил к нам в литературное объединение «Магистраль» на так называемую «читку»: члены объединения читали новые стихи по кругу. Хикмет одобрял многих. И понятно: Окуджава, Войнович, Белосинская, Эля Котляр, Наташа Астафьева, Владимир Британишский, Саша Аронов – всё это члены «Магистрали» в конце 50-х-начале 60-х.

Хрущёв приоткрыл форточку на Запад и затхлый сталинский воздух постепенно выходил. Веяло свежестью.

Слушателем Назым Химкет был очень внимательным. И безошибочно реагировал на то, что хорошо и что плохо.

Надо сказать, что нас поражали его довольно смелые высказывания о советском руководстве, когда Назым рассказывал о себе. Он учился в Коммунистическом университете в Москве, откуда через Коминтерн выпускников высылали в свои страны, точнее – засылали в них. Хикмета разоблачили быстро, и он сидел в тюрьмах, освобождался, снова сидел, последний раз 12 лет (а дали ему 28).

Слава поэта Назыма Хикмета была такова, что мировое общественное мнение настойчиво требовало от турецких властей его освобождения, тем более что у поэта были проблемы с сердцем. В 1950-м у нас сообщили, что он якобы бежал из страны (переправился в СССР через море на лодке). На самом деле турецкое правительство его выдворило.

Но, пожив в СССР, Назым стал тосковать. Ему не нравились постоянные славословия Сталина. На его счастье Сталин умер, и чекисты с турецким поэтом разбираться не стали. Назым говорил, что уже в тюрьме разочаровался в том строе, который установился в СССР. Он внимательно прочитал там Маркса и Энгельса и нашёл, что они замышляли совсем другой социализм. Хрущёвскую критику Сталина Назым одобрил, но говорил, что он только тогда поверит в обновление системы, когда она откроет свои границы для всех желающих уехать навсегда или просто уезжать или приезжать, когда вздумается.

На родине он считался крупнейшим поэтом-новатором. Он впервые стал писать свободным стихом по-турецки. Его сравнивали по стиховой манере с Маяковским.

Тем не менее въезд в Турцию был для него закрыт. Об этом заявляли националистически настроенные власти.

В Москве театр Сатиры дал премьеру его антисталинской пьесы «А был ли Иван Иванович?» Пьесу закрыли, но в Риге она прошла почти беспрепятственно. Советские власти не мешали её постановке в Софии и Праге.

А стихи его переводили многие поэты. В «Магистраль» он приходил со своей переводчицей Музой Павловой. В её переводе помещаю здесь стихотворение Хикмета «Сказка сказок»: