Кругосветное счастье

— Я родилась в деревне, неподалеку от городка Сельма, что в штате Алабама. Мой отец был фермером среднего достатка. Он мечтал, чтобы хоть кто-нибудь из пятерых детей окончил колледж. А потом, по возможности, выучился на врача. Такая была мечта у моего покойного отца. Я училась хорошо, и выбор отца пал на меня. Предметы давались мне легко. Я закончила колледж при Бирмингемском университете и на следующий год была принята там же на медицинский факультет. Через год на вечеринке у моих друзей я познакомилась с молодым сотрудником Госдепартамента. Он приезжал навестить свою мать в Бирмингем. Мы начали переписываться. Он звонил мне чуть ли не каждую неделю. Потом снова приехал. И пригласил меня в Вашингтон. Музеи, театры, ночные клубы. У фонтана перед зданием Конгресса он сделал мне предложение. Я вернулась домой с бриллиантовым колечком на безымянном пальце. Мы решили, что летом поженимся, я останусь в Бирмингеме получать диплом врача, а потом приеду навсегда к нему в Вашингтон. Но жизнь рассудила иначе. Моего жениха неожиданно направили в одну из стран Латинской Америки на несколько лет. Он примчался ко мне. Надо было немедленно выходить замуж, бросать университет и уезжать с ним… Или… Я выбрала Двэйна.

Лия обняла и поцеловала хозяйку:

— Спасибо, Изабел, милая. Спасибо вам всем! Гомер, нам, пожалуй, пора.

Они ушли. Мы сидели молча. Каждый знал, какое трудное решение выбирают теперь Лия и Гомер.

В мае мы получили разрешение на выезд. Началось какое-то движение. Звонили друзья-отказники: «Визы выдали тем-то и тем-то. Еще и еще». Мы погрузились в предвыездную суету. Надо было выполнить тысячу формальностей, в том числе получить разрешение Ленинской библиотеки на вывоз той или иной книги. У каждого были особые, дорогие сердцу книги, с которыми прошла жизнь и которых, как близких друзей, нельзя было бросать: Пушкин, Шолом-Алейхем, Есенин, Эренбург, Ахматова… Да и кое-какие профессиональные справочники по инженерному делу, медицине, истории, литературе, музыке… Мы с сыном набили два портфеля книгами и отправились в Ленинскую библиотеку. Отдел, где проводился досмотр книг, находился на задах библиотеки, в маленьком переулке, выходившем на Калининский проспект. Кое-какие книги пропустили, за некоторые мы заплатили пошлину, а многие «запретили к вывозу». Такую суконную формулировку выдавила бесцветная дама, выискивавшая имя/фамилию автора и название книги в конторской книге, проштампованной тюремными печатями. Мы с сыном вышли из этого отдела «селекции» несколько подавленные. Тем неожиданнее была наша встреча с улыбающимся напористым Исавом, который тащил на спине туристский рюкзак, набитый книгами, как трюм грузовой баржи — товарами. Вместе с Исавом был Сид, быстроглазый подросток, на спине которого громоздился другой рюкзак, поменьше. Мы остановились. Как всегда энергично, без тени сомнения или колебания, Исав сказал:

— Взял билеты до Вены. Первый класс! (Что взял — первый класс? Или что билеты первого класса?) Иначе Лиичка не хочет. Дел невпроворот! Но все успеем. Главное, что мы получили визы!

Я согласился, что это, конечно, самое главное. Мы пожелали им счастливого перелета. Они нам. Темные волосы клубились на голове Исава и лезли из-под его рубашки, как дым реактивного самолета.

Мы видели, как их троица (Исав, Лия, Сид) мелькала на бульварах Вены, где по вечерам музыканты в разноцветных средневековых костюмах и шляпах с плюмажами играли Моцарта, Сальери и Штрауса. А сквозь витрины игрушечных кафе можно было видеть, как благополучные венцы степенно откусывают от пирожных или от невероятно аппетитных венских булочек. И медленными глоточками отпивают венский кофе из игрушечных венских фарфоровых чашечек, чуть раскачиваясь на вензелеподобных венских стульях. Да, да! Иногда (или нам казалось?) мы видели в окнах кафе Исава, Лию и Сида. Потом нас перевозили из Вены в Рим под охраной автоматчиков (возникла тема террористов!), и ранним утром (что-то не спалось!), ранним утром я увидел в коридоре поезда лицо Исава, освещаемого вспышками солнца, сменявшего черноту тоннелей. Освещаемое солнечными вспышками, как отблесками выстрелов. Мы видели это святое семейство в Риме. Около пустоглазого скелетообразного Колизея. Сид кормил обрезками колбасы длинноногих бродячих кошек, предки которых лакомились объедками пиров Нерона или Веспасиана. Сид кормил, а Исав и Лия молча наблюдали за ним, никого не видя вокруг. Мы встречали их среди толпы на площади перед собором Св. Петра, в Ватиканском музее, на Вилле Боргезе. Они останавливались около мраморных красавиц античного мира, но глаза Исава смотрели только на Лию. Мы старались не сталкиваться с ними лицом к лицу. Мы боялись прикасаться к открытой ране. А говорить о пустяках не получалось. Вообще не хотелось возвращаться к прошлому. Но в конце концов пришлось.