Круговерти

— Раз так получилось, Наташа, разрешите представиться и вашей подруге? — Незнакомец вежливо протянул плоскую руку Лизке: — Николай Константинович… Очень приятно!

— Как же это вы не забыли меня? — улыбнулась Наталья.

— И не забуду… Делать нечего, внучку увезли, вот и скучаю один. Выхожу гулять, молодость вспоминаю. Люблю слушать вальсы… Да, пенсионер ваш… как его самочувствие? Жив, здоров?

— Живой.

— Вы не против, девушки, если и я к вам присоединюсь для компании? Пойдемте походим. Опять духовой заиграл. Прямо как по моему заказу!..

Наталья ущипнула Лизку и властно потянула ее за руку.

— Не вздумай, Ната, — шептала та. — Домой поехали, а то Иван убьет меня.

Николай Константинович тотчас же кинулся покупать мороженое. Гуляли по аллеям, но недолго, потому что Лизку охватил беспричинный страх. Наталья тоже поддалась растерянности.

Чуткий знакомый не желал расставаться и решил проводить их до самого дома. Скучать не давал, рассказывал много о войне, о бомбежке Севастополя… Лизка переваливалась безмолвной тумбой, дышала тяжело: ей было не до войны. Наталья, наоборот, заслушалась, представляя Севастополь, взрывы, стоны раненых, синее море…

Возле пятиэтажного дома Лизка остановилась, пожелала спокойной ночи, сказав, что в окне горит свет: значит, муж дома.

Наталья и сама была не прочь пуститься до своей калитки, но как намекнуть человеку? Не хватало, чтобы соседки засекли их вместе. Да и Михаил вдруг замаячил перед ней. То забывать стала, а тут опять в глазах стоит…

Однако машинально шла и шла со своим знакомым. Бродили по переулкам, пока не подошли к ее дому.

— Погуляли весело, спасибо вам, — сказала Наталья, глядя не на попутчика, а на темную грозовую тучу. Поежилась плечами. — Дождичек сейчас хлынет. Бежать вам надо до автобуса…

— Вы только не подумайте чего-нибудь плохого, — отозвался Николай Константинович. — Я понимаю, вы замужняя. Но мне хорошо с вами, Наташа… Я и не заметил, как сюда добрались. Давно ни с кем не разговаривал, чтобы так просто…

Расстались сердечно.

А дома Илюша встретил ее враждебно:

— Забыла обо мне! С дядькой там стояла. Я видел…

— Тебе-то какое дело? — вспыхнула Наталья и, рванув мальчишку за ухо, крикнула неистово: — Ты как же это умудрился с ногами немытыми на постель чистую залезть?! — Вдобавок хлестнула еще по затылку, но тут же обняла всплакнувшего сына, заговорила умоляюще: — Прости, сыночек, глупую, касатик ты мой… Больно? У-ух и мамка негодница. Некому ей дрозда дать! Ты, может, поел бы чего-нибудь? Небось целый день бегал, в кастрюлю не заглянул… А это?! Где это ты… так щеку-то распорол? С дерева упал… от же шальной! Так и без головы остаться недолго… — Наталья чмокнула сына, прижав его к груди, и притихла, поддаваясь непонятной, расслабляющей грусти. Села на край дивана, медленно приходя в себя и успокаиваясь, услышала, как зазвенело наверху по железной трубе. Испугалась грома, подумав вдруг о своем знакомом: а если снова встретится он ей на пути?

— Мам, ложись, а то мне свет мешает, — попросил Илюша.

Наталья щелкнула выключателем. Лежа на спине, вздохнула неспокойно.

И тут возле печки затрещал сверчок… Трещание повторилось, сухое и назойливое. Перед глазами встал провожатый с его умным и внимательным лицом…

Душновато. Комар с тонким писком приближался к разгоряченному телу. Шлепнув его, Наталья укрылась простыней и повернулась к стене.

Но заснуть не могла, прислушиваясь к монотонному скрипу сверчка, к хрюканью свиньи в сарае.

8

Иван Никитович топтался в бурьяне и заглядывал через щель в заборе на территорию строительной организации, где гудели станки, резала слух скрежетом циркулярная пила. Пахло свежими древесными опилками.

— Вот забияки. А ну-к, вертайтесь оттуда! — кричал он, припадая глазом к щелястому забору.

Оглянулся — Наталья улыбается. Утиной походкой, без хромоты, подошел к ней, поправляя лямки майки и обстукивая пыльные сандалии.

— С работы? Так я и знал… Илюха твой с соседским хулиганом по цехам шныряет.

— Чего они туда забрались?

— Бог их знает… Самолет свой вздумали конструировать. Я вот покажу им, как красть государственные рейки. Я чего так суматошусь? Хочу отвести твоего Илюху от беды, чтобы не заразили его соседские блатняки… Кума поехала в больницу, а своих непослушников ко мне согнала, чтоб посмотрел за ними. Обрадовались, саранчата, что бегать не умею. Целый день туркаюсь по канавам в грязи, ищу их у ериков. А они рады в жмурки со мной, пенсионером…

— Маленькие они, Иван Никитович. Что понимают?

— Ну ладно, человек я неученый, но скажу — мы так не воспитывались…

Подошла Платоновна, и разговор принял житейскую сторону.

— Интересно, сколько отдала инженерша за цветной телевизор, — кивнула Наталья на соседний дом. — Когда же я буду иметь свой? Завидую людям! А тут живешь от получки до получки. Хорошо сейчас пожить в достатке, а не тогда, когда зубы повыпадают. — И тут же призналась Платоновне: — Все фотографии мужа вчера порвала!

— Ой, что же ты натворила, ласточка? Или не пишет?

— Не волнуют меня его каракули. Не может, как другие, за живое задеть. Чепуху лепит.