Крутые излучины (сборник)

Стал Андрей через некоторое время после директорского кресла домовитым хозяином. Особое внимание уделял пчёлам – добытчикам мёда, быстро создал он около дома огромную пасеку и владел своим натуральным продуктом. Имел Андрей от своего отца Ивана Никоноровича привычку работать с конём: картофель выращивать, сено заготавливать, воду родниковую бидонами возить, в лес по дрова и веники ездить.

Закружил однажды по весне возле его дома аист, прилетел рано, в конце марта, корма ещё маловато было. Через некоторое время нашлась подружка, и свили они гнездо на ближайшем к его дому электрическом столбе. Вывелись у них четыре птенца-близнеца. Аист, чтоб не мешаться в гнезде, часто взлетал на высокую телевизионную антенну соседнего пустующего дома и наблюдал за птенцами. Хозяйка гнезда приготавливала пищу из выловленной в округе живности. Повзрослевшие птенцы с аппетитом и писком набрасывались на еду, растаскивали её длинными пинцетами-клювами, хищно шипели и подпугивали друг друга недовольными гортанными хрипами. Вчетвером приходилось жить на скромном пайке. Самому шустрому, как правило, доставался кусочек побольше, и тогда он, подняв вертикально клюв, одним движением сглатывал сытную свежую пищу. Остальным доставались кусочки поменьше.

После такой дозаправки хотелось размахивать крыльями, опробовать их для полёта. Тренировались по очереди. Один становился на край гнезда, часто подпрыгивал на длинных тростинках-ногах, балансировал и разрабатывал крылья. Остальные в это время, пригнувшись, сидели в гнезде. В какой-то момент к гнезду подлетал аист-отец и, слегка поддев клювом птенца, толкал его вниз. Падающий аистёнок в страхе начинал сильно махать крыльями и подниматься в первый полёт. Вскоре над гнездом плавно кружили все шесть аистов.

Андрей с женой Ларисой и особенно дедушка Иван подолгу наблюдали за плавными бреющими полётами птиц, вспоминали с грустью и ждали со светлой радостью возвращения своих сыновей-внуков. Старший служил в армии, младшие учились в районной школе-интернате.

Стал отвыкать Андрей от социальной артельной работы, и по душе ему становился крестьянский, родовой, родимый уклад. «Природа, родина, народ, – любил Андрей одним корнем стягивать слова в единую сущность, – родник, родители, родня, родничок, родинка». И так ему этот корень обозначил стратегию жизни, что все остальные теоретические обустройства, с окончанием на «измы», отошли.

«По-видимому, до начала нашего летоисчисления люди так и жили. По-родственному, добрей и надёжней», – думал Андрей, вглядываясь в стаи летящих птиц. Особенно далеко и долго думалось осенью, когда пролетающие журавли тревожили трубно звучащими протяжными вскриками.

«В глубокой древности предки славян жили родовыми маленькими поселениями, в каждом из которых обитал один род, большая семья из нескольких поколений. А я где живу? В одной маленькой семье в одинокой деревне? Нет родовой жизни среди славян, какая-то непрерывная перестройка жизни в ущерб родовой системе. Хорошо, что мы ещё общительный народ, вроде как вся страна – родственники. И чем сильнее гибнет родовой общеславянский уклад, тем проще, добрее и доверчивее наш народ».

После длительных глубокомысленных размышлений Андрей становился спокойнее, деловитее, работал размеренно, планировал обстоятельнее. Лошадь понукивал мирно, на жену Ларису не покрикивал, отца своего спокойно выслушивал.

Таким же неутомимым ратибором был его друг, тоже бывший директор совхоза, Виктор Иванович. По отцовской линии пошёл – ратай, только теперь не на коне, а на классном отечественном внедорожнике гарцевал.

По асфальтированной дороге от Хвощеватого до Сычёвки рано утром и поздно вечером уверенно проносился УАЗик, то проваливаясь, то взлетая по холмистой местности родимых просторов. С болью в душе, распятый между прошлой, неожиданно прерванной работой и новой подработкой на частной современно оснащённой ферме, проезжал каждый день по одному и тому же маршруту Виктор Иванович торопливо, как бы приглушая укоры совести от вида зарастающих пахотных земель, приносивших совсем недавно устойчивые урожаи.

У Виктора, как и у Андрея, был такой же прицельно цепкий, твёрдо поставленный взгляд, – муха не пролетит. Куда упал взгляд, – там и отметина, там непременно своё суждение. Приключилась одна история с родником, что у реки напротив бывшей деревни Тупишино.

Не посоветовавшись с ним, поставили над истоком родника деревянный сруб с навесной крышей. И стала в углах родника застаиваться вода, рыбки маленькие исчезли, в тени проросла осокой трава.

Возмутился подобному Виктор Иванович и сдёрнул трактором сруб в сторонку. Глава администрации такой поступок не одобрил, принудили его поставить сруб на прежнее место. Поставил, да весной сруб потоком воды снесло опять в сторонку. Тут власть уже не вмешивалась, а вскоре сруб кто-то тайком погрузил и увёз в неизвестном направлении. Конечно, это не Виктор, но правда осталась на его стороне. Родник не должен терять своё первозданное установившееся экологическое равновесие.