Крутые повороты

У станции стояло несколько подвод для доставки людей по разным деревням. На одну из подвод распределили две семьи: Мугандиных и Рязановых. Эта подвода направлялась в деревню Погост, расположенную в пяти километрах от станции. Дорога сначала виляла среди полей, затем углублялась в лес и уже перед самой деревней вновь шла полями. Расположили приезжих в одной большой крестьянской избе. В избе жили проворная старушка лет шестидесяти и ее сын около тридцати лет. Сын был здоровенным мужчиной с небольшой рыжей бородкой, усами и копной непослушных волос на голове. У Сергея почему-то сразу мелькнула мысль: «А почему он не в армии?» Лишь позднее узнал, да и увидел, что он был немного придурковатым. До приезда «гостей» жила эта семья привольно в добротной просторной избе. Из сеней налево был вход в избу, направо — в большой сеновал. У них была своя корова и большой запас сена.

С первых же минут приезда отношения между приезжими и хозяевами сложились недружелюбными, молчаливыми. Ни здравствуй, ни прощай, на все вопросы ответы сквозь зубы: да или нет. Вскоре постояльцы смирились с этим, понимая, что они являются обузой, помехой для хозяев.

Хозяева и семья Мугандиных расположились в большой комнате. Здесь стояла высокая никелированная кровать, на которой спала хозяйка. У другой стены была широкая кушетка для сына хозяйки. Между кроватью и кушеткой свободно разместились большой обеденный и маленький хозяйственный столы. Вдоль передней стены была широкая лавка. В красном углу расположены образа с небольшой лампадкой. Шкаф для посуды и два табурета завершали обстановку в этой комнате.

Приезжие в большой комнате расположились более скромно. У входа в правом углу стояла большая печь. Лежанка этой печи служила местом пребывания и отдыха для отца. Слева у входа располагался хозяйственный угол, отгороженный от комнаты небольшой перегородкой. Здесь размещались рукомойник, бочка с водой, вешалка для рабочей одежды, разный хозяйственный инвентарь. В этом углу немножко «поприбирали», установили нары, набросили на них разного тряпья — и кровать для Мити и Сергея готова. Здесь и спите, и сидите, и ешьте, и пейте, и играйте, и разговаривайте… Вообщем, все удобства. Правда, постоянное хлопанье дверей, умывание, сквозняк из сеней несколько портили удобства, но это пустяки, главное — крыша над головой.

Семье Рязановых полностью выделили маленькую комнату. Здесь была нормальная обстановка, тепло, уютно, уединенно. Семья небольшая: мать — Настасья Егоровна и сын — Аркашка. Матери было около сорока пяти, она была грузной женщиной с толстыми распухшими ногами, тяжело больна. Ухудшение здоровья сказывалось и на ее характере: мало разговаривала, постоянно от нее только и слышны были охи да вздохи. Но физически крепилась: старалась больше ходить, быть на улице, стряпать у печи, стирать. Аркашке исполнилось девять лет. Он был шустрым, любознательным и общительным парнишкой, стремился быть всегда в компании с Митей и Сергеем.

Осень. Начало сентября. Стоят теплые дни. Пора сбора урожая. В деревне почти не видно пожилых мужчин и молодых здоровых парней. На уборку хорошего урожая вышли все кто мог: женщины, старики, дети. Каждому находилось дело. Мугандины и Рязановы в полном составе до конца сентября работали в колхозе, в основном на уборке урожая. За работу отцу привезли мешок картошки, немного капусты и свеклы, Настасье Егоровне — полмешка картошки, немного морковки и свеклы. На первых порах это было большим подспорьем в рационе семей. Продажа продуктов стала нормированной. Детям выделяли четыреста, взрослым — пятьсот граммов хлеба в день, немного крупы, соли и чая. Это все! Остальное? Получали продукты в местном магазине.

В свободное время Митя, Сергей и Аркашка больше старались быть в лесу. Здесь еще можно было найти ягоды: чернику, бруснику, клюкву, морошку. Удивительно много было грибов, в основном для соления. Но дети грибов не собирали, некому их было готовить.

Только в конце сентября начались занятия в школе-четырехлетке. Сергей пошел в четвертый класс, Аркашка — во второй. У Сергея с Аркашкой были общие интересы, связанные со школой. Вместе готовили уроки в Аркашкиной комнате, обсуждали события в школе, разбирались с задачами, спорили. Труднее приходилось Мите. Он не учился, не имел постоянной работы, привязанности к какому-либо делу. Изредка чинил обувь местным жителям, но заказов было столь мало, что большую часть времени просто бездельничал.

В середине октября отец нанялся рабочим на станцию. Появился постоянный заработок. К тому же на станции иногда удавалось что-нибудь перекупить из продуктов. Одно плохо — далеко ходить, да и работа тяжелая. У рабочих станции была столовая, где один раз в день их хоть скромно, но кормили.