Крылатый лев (СИ)

— Что там показывать? — хмыкнул Берлан. После сытного чаепития он снял шляпу, обнажив блестящую гладкую лысину. — Вон там он, на поляне за околицей. Мы возле него картошку сажаем.

Облачный пик — и картошка! Мне-то казалось, что он окружен таинственным ореолом, гномьими легендами, романтическими историями. А тут — привет, картофельные поля.

— Удивился? — обернулся Берлан. — А что такого. Мы, гномы, хозяйственные.

— Вы тысячи лет живете на этой земле, — сказал я. — Неужели никогда не пытались подняться на вершину?

— Почему же? Те, кто помоложе, пробуют иногда, — Берлан вздохнул, и я понял, что и он когда-то пробовал. — Даже состязания иной раз проводят, кто повыше залезет. Только на самую маковку никак не доберешься, пыхти — не пыхти. Скала гладкая, как сосулька.

— Вот ты мне про Крылатого Льва поведал, — начала задумчиво Тереза. — А про него ведь и в гномьих книгах сказано…

— Что? Что сказано?! — подался я к ней.

— А то, что прилетает Крылатый Лев к тому, кому на роду написано стать справедливым правителем. Видно, Колдун, про которого ты твердишь, не желал тебе такой доли. Сам хотел царствовать, — и добавила устало. — Будто от власти радости много…

Слова о царствовании я пропустил мимо ушей — не до этого было.

— Меня волнует только одно — где Крылатый Лев, — тихо сказал я.

— Где же он может быть, как не на Облачном пике, — хмыкнул Берлан, кивнув в сторону окна, откуда открывался живописный вид на седую остроконечную скалу. — Туда тебе надо.

— Надо-то надо… Только ковров-самолетов мы еще не придумали! — проворчала Тереза. — И сами летать не умеем, крылышки не отрастили.

— Но ведь есть драконы… — прошептала Вишня. Она сказала это так, будто ветер прошелестел, но Тереза услышала ее — и вскочила, да так резво, что со стола посыпались ложки и вилки. Мы замерли.

— Даже не говорите при мне это слово! Мало я их, гадов зубастых, поуничтожала! — наливаясь гневом, закричала Тереза и треснула кулаком по столу. — Сколько они гномов погубили — и взрослых, и детей малых! Сколько посевов пожгли! Сколько народу без крова оставили! Нет, дорогие мои! В моем доме слово «дракон» можно говорить только в одном случае — со словом «сдох»! Дракон — сдох! И точка!

— Тереза, Тереза, не кипятись, — миролюбиво проговорил Берлан, мягко усаживая жену обратно. — Ребята ведь всю нашу историю не знают…

— А вот пусть узнают, прежде чем говорить глупости!

Вишне бы промолчать, но, видно, она решила расставить все точки:

— Вам ведь беду дикие драконы приносили… А есть еще мирные, домашние, добрые… — совсем тихо сказала она.

— Не бывает мирных драконов! — нависла над ней Тереза. Огромная шляпа съехала с путаных кудрей, а лицо раскраснелось от возмущения. — Что у них на уме, кто знает? Ну уж нет, дорогие! Если в нашем небе появится хоть одна огненная морда, помните — это ее последний полет! ПДО у нас в полном порядке. Любой зубастый на клочки разлетится. И пусть он хоть трижды домашним будет, мне просто наплевать.

— Тереза, не стоит так нервничать, — сказал Берлан.

— Я не нервничаю, а предупреждаю! — взвилась Тереза и так топнула сафьянным сапожком, что болезненно загудели половицы. — Разговор окончен. Всем спать! У меня график, ясно?

Она вдруг резко повернулась ко мне и уперла руки в бока:

— И ты не смотри на меня такими глазами! А то вон фейерверки из них прыгают. Не прошло еще твое время! Завтра решим, что делать. Завтра!

Кругленькая гномиха в цветастом платке — видно, Терезина помощница — застелила для нас в соседней комнатке двухъярусные полати. Я огляделся — комнатушка маленькая, как чулан, но окно большое, под потолок — его прикрывала легкая прозрачная тюль, слегка подрагивавшая от сквозняка. На подоконнике в расписных глиняных горшках цвели фиалки и какие-то яркие оранжевые цветы с нежным медовым ароматом. Круглый, как яблоко, ночник на низеньком столике озарял пространство теплым розовым светом.

Помощница молча сунула нам бумажные пакеты — там были пижамы. Мне достались зеленые широкие штаны с длинной рубахой, а Вишне, вдобавок к бриджам, белая балахонистая рубашка, да еще бархатный халат с кистями. Молодец Тереза, все предусмотрела!

Я переоделся в закутке, а когда снова вошел в комнату, увидел, что Вишня уже устроилась на нижней полке. Легко заскочив наверх, я вдруг с радостью подумал, что жизнь налаживается. И Колдун (не к ночи будь помянут!) давненько не появлялся на горизонте, и мелкие Пионины тайны раскрыты, и мой отец… И мой отец, я буду верить, жив и здоров!

Было свежо, из приоткрытого окна поддувал прохладный ветер, и я с наслаждением закутался в синий вязаный плед с кистями. Вишня возилась внизу, устраивалась поудобнее, вздыхала.

— Как ты там? — подал я голос.

— Все хорошо. Только спать не хочется.

— Вот и мне… Вишня, а ты молодец, что сказала про дракона! По-другому на эту скалу, пожалуй, и не забраться.

— А что толку? Послушали королевскую истерику — вот и все, — в голосе Вишни звенела досада.