Крылья из дыма и золота

Миле показалось, что он имел в виду что-то, даже не «несвойственное». Он сказал это так, будто подобное было практически невозможно.

– О да, – протяжно выдохнул он. – Вот это, – он показал на клубок меха у нее на коленях, – Пан. А вторая – Мим.

– Красивые имена.

– Мне тоже так кажется. – Он качнул бокал, закручивая в нем вино. – А теперь вернемся к случившемуся. Ты видишь людей цветными или серыми, верно?

– Да, – подтвердила она. – Всегда, сколько себя помню.

– И ты веришь, что это означает, будто они скоро умрут?

– Я в этом практически уверена. Нет. – Она покачала головой. – Я это точно знаю! Рано или поздно это всегда случается. Как будто этого невозможно избежать.

– Интересно.

– Скорее пугающе.

Для Милы это всегда было именно так, и она старалась держать это в тайне. Не слишком часто и не слишком сильно укорять себя за то, что она отличается от остальных. С детства ей вообще мало с кем доводилось говорить об этом. Никто ей не поверил, никто не остался рядом с ней после того, как она открыла свою тайну. Это проклятье обрекло Милу на одинокую жизнь, а она не хотела одиночества. Да, это было пугающе.

– То есть ты мне веришь? Почему?

«Почему ты не боишься?» – мысленно добавила Мила.

– К этому вопросу мы вернемся позже. Обещаю. Значит, ты увидела Серого и остановилась. А что случилось потом?

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Мила отчетливо услышала, как трещали дрова в камине. Ей упрямо хотелось, чтобы он сначала ответил на ее вопросы, но у Ашера терпения было больше.

Мила сдалась. Она поставила опустевший стакан на пол, проследив, чтобы Мим или Пан не опрокинули его. Ей очень не хотелось подчиняться Ашеру, но желание поговорить о своем проклятье и, может быть, даже узнать, в чем тут дело, было намного сильнее. Возможность наконец-то получить ответы, какими бы тяжелыми они ни оказались. Да, это для нее уже не важно. Главное, она наконец их получит. Этот шанс – один из немногих, которые у нее есть, и она не могла позволить себе его упустить. Это слишком важно.

– Это не так, как раньше. Раньше… – Она пыталась подобрать слова, которые смогут передать смысл и будут соответствовать тому, что она пыталась описать. – Мощнее. Ощутимее. – Мила закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Она начала описывать снова все, что рвалось на волю – каждый образ, каждое чувство. – Время текло иначе, оно будто одновременно замерло и неслось вперед. Как будто что-то двигалось внутри меня. Я видела трещины, золотистые потоки – и да, я понимаю, как это звучит. Потом я внезапно услышала среди всего этого хаоса, среди всего этого покоя свое имя. И я знала, что должна бояться – но не боялась. Тогда нет.

Мила открыла глаза и посмотрела прямо на Ашера, который не демонстрировал ни малейших признаков волнения. Он не отводил от нее взгляда.

– Я видела тьму и дым, видела, как растворяются в воздухе пространства и миры. – По щеке Милы скатилась слеза. – Я видела Смерть.

19 Тариэль

Если бы только Вечные, которые их окружали, знали, свидетелями чему эти трое стали только что…

Тариэль, Михаэль и Иезекииль стояли в Центральном зале, куда только что прибыли. Собственно, они просто следовали за Иезекиилем, который метался туда-сюда.

– Зак, ради света, успокойся!

Он заметно побледнел, и Михаэль изо всех сил старался его успокоить. В своей манере, конечно. С тем же успехом можно было бы дать ему оплеуху на виду у всех.

– Успокоиться? Ты в своем уме?

– Замри на месте, идиот, мы только из-за тебя тут и оказались.

– Именно, потому что здесь мы и должны быть. Мы должны доложить Совету.

– Черта с два мы должны!

Пока оба переругивались, горячо обсуждая этот вопрос, Тариэль снова и снова обдумывал произошедшее. Он не мог поверить во все это.

Проходившие мимо Вечные неприкрыто засматривались на них. Тариэль не мог их в этом упрекнуть, потому что в своей пестрой одежде он и его друзья выглядели как взрослые люди, а ругались как малые дети.

Послышался треск громкоговорителя, и Тариэль догадался, что последует дальше. Так что он не удивился.

– Вы нарушаете рекомендации относительно формы одежды. Вы выглядите неуместно. Пожалуйста, заберите свои предупреждения в здании № 5, – гнусаво произнес голос, который, разумеется, не утруждал себя назвать их по имени, хотя всем и так было ясно, о ком речь. Тариэль почувствовал злость. Михаэль тем временем показал громкоговорителю средний палец.

– За этот возмутительный жест вы получаете еще один выговор…

Не дожидаясь, пока Михаэль от возмущения решит разнести на кусочки громкоговоритель и камеры, Тариэль схватил обоих друзей и потащил их к одному из коридоров за Главным залом. Меньше глаз, меньше ушей.

– Хватит, – шикнул на него Тариэль.

– Нам. Нужно. Доложить. Совету, – настойчиво повторил Иезекииль. – Такого с нами никогда раньше не случалось. Так ведь? Я хочу спросить: что это было?

– Сначала мы должны спокойно все обдумать и обговорить, а потом…

– Нет, – перебил Михаэля Тариэль. – Он прав. Я иду в Совет. Встретимся у меня дома.