Крылья колдуна

Он повернул к кладбищу, откуда хорошо просматривался угол со входом в подземелье, и снял кожаную куртку. Ланс взмахнул ею, и она стала надуваться как воздушный шар, меняя форму, вытягиваясь. Рукава превратились в подлокотники, спина выгнулась буквой «г». Ланс крутанул рукой, вращая кожаное нечто. Оно послушно повернулось, и на серую каменистую землю опустился длинный кожаный диван. Ланс уселся на него и похлопал рядом с собой.

Тиль осторожно опустилась на противоположный край, осмелев, прислонилась к спинке.

– Удобно, – оценила она. – А вот и мой первый вопрос. Расскажи, какие у тебя способности в магии? Что ты можешь?

Ланс задумчиво почесал кончик носа, а Тиль сняла ботинки, вытряхнула набившиеся туда мелкие камешки и с наслаждением вытянула ноги на диване.

– Если не считать мелочовку, вроде решения бытовых нужд и парочки боевых заклинаний, то основное мое умение, как я уже говорил, это создание артефактов, – ответил Ланс. Он погладил ладонью поверхность сиденья, и диван вдруг уменьшился в размерах, съежившись, как гармошка. Тиль взвизгнула, а Ланс поймал ее ступни и положил себе на колени. – Я умею наполнять своей энергией вещи, – пояснил он, разминая ее ноги. – Менять их свойства, создавать нечто новое.

Тиль дернулась, пытаясь вырваться, но он цепко обхватил ее лодыжки и, склонившись, сказал:

– Я ведь не оплатил тот массаж, при знакомстве. Дай хоть этот долг отдать.

– Ладно, – нехотя буркнула она, выпрямляя колени.

Его пальцы скользили по ее ногам, нажимая на чувствительные точки, расслабляя.

В темнеющем небе зажглась первая звезда. Вокруг было так тихо, что стал слышен отдаленный шепот моря, тихо рокочущего что-то вечное. Мраморный ангел, склонивший лик над старой могилой, сиял белизной в окружении серых покосившихся плит.

Тиль нахмурилась, словно вспомнив что-то неприятное, но потом улыбнулась.

– Что? – спросил Ланс, мгновенно подметив ее выражение лица.

– Мы сидим на кожаном диване, – сказала она. – Посреди кладбища. И ты делаешь мне массаж ступней.

– Хочешь, наколдую тебе коктейль? – предложил он.

– Хочу, – согласилась Тиль.

Ланс вынул из кармана штанов карамельку, развернул фантик из фольги и смял его, а когда раскрыл ладонь, на ней появился серебристый бокал на тонкой спиральной ножке.

– Стильно, – одобрила Тиль.

Бросив карамельку в бокал, Ланс покрутил над ним указательным пальцем по часовой стрелке, потом сделал несколько оборотов в другую сторону.

– Готово.

Взяв бокал, Тиль отпила глоток, покатала жидкость во рту.

– Напоминает грушевый лимонад, только с алкоголем, – сказала она. – Чувствуются медовые нотки. Вкусно. Знаешь, Ланс, а ведь это один из признаков светлого мага – умение делиться энергией. Вот как ты только что сделал.

– Все это настолько условно, – заявил он, снова массируя ее ступни. – Темные, светлые… Всякую магию можно обратить как во благо, так и во зло.

– Есть одно отличие, которое ты не сможешь оспорить. Темные маги руководствуются лишь личными желаниями. Даже если их исполнение причинит вред другим людям.

– А светлые, выходит, колдуют на общественное благо?

– Они его хотя бы учитывают, – пожала плечами Тиль и заглянула в по-прежнему полный бокал. – Коктейль не заканчивается! – по-детски искренне удивилась она.

Ланс улыбнулся, движения его рук стали более плавными, медленными, ладони, скользнув выше, огладили икры.

– Колдун, я слежу за тобой, – строго сказала Тиль.

– Я готовлю почву, – не стушевался он. – Я задам тебе вопрос, на который ты не захочешь отвечать. И тогда…

– Давай свой вопрос, – кивнула Тиль. – Что тебе рассказать? Какое я предпочитаю нижнее белье? Где у меня эрогенные зоны? Еще что-нибудь такое же неприличное?

– Это я предпочел бы выяснить на практике, – усмехнулся Ланс.

Его лицо вдруг стало жестким, пальцы обхватили колени Тиль, пригвоздив ее к дивану, глаза смотрели серьезно и пытливо, словно заранее не оставляя возможности соврать.

– Что произошло между тобой и человеком, похороненным в могиле под ангелом? – спросил он.

Тиль побледнела, бокал смялся в ее пальцах, и золотистый напиток выплеснулся на кожаную обивку дивана, потек ручейком на серую пыльную землю.

– Отвечай, – потребовал Ланс.

* * *

Петра брезгливо поковыряла вилкой картофельное пюре, равнодушно покатала по тарелке тушеную горошину. Еда из идеально сбалансированного и одобренного ею самой меню надоела до чертиков. Сейчас бы съесть хороший сочный стейк, да под коньячок. Початая бутылка была припрятана в ее комнате, и Петра сглотнула, представив тепло, разливающееся по телу.

– Суматошный день, – пожаловалась она доктору, которая села с подносом напротив. За длинным столом, где раньше не помещались преподаватели, хватало свободных мест, несмотря на то, что сейчас здесь собрались все коллеги. – Такое странное чувство сегодня было, – продолжила она, – будто я на какое-то время выпала из жизни. Потеряла полчаса.

– В обморок не падали? – обеспокоенно спросила врач, моложавая женщина с усыпанным веснушками лицом. Петра всегда в душе жалела бедняжку. Вот ей самой повезло: на коже ни пятнышка, ни родинки, чистый фарфор!