Крылья колдуна

Здесь в основном были одноклассницы Джулии, но попадались и девочки помладше, преподаватели, обслуживающий персонал. Карандашными штрихами она схватывала саму суть человека. Кто-то смотрел на мир со злобным прищуром, кто-то – широко распахнутыми доверчивыми глазами, как Алиса.

– Она сильно изменилась, – прокомментировала Джулия рисунок, от которого Тиль не могла оторваться. Алиса на нем улыбалась, а в ее глазах был целый космос звезд. – Я пыталась нарисовать ее недавно – ничего не вышло. Ее будто нет больше.

– Вот как? – пробормотала Тиль, листая блокнот дальше. Она поверить не могла, что наткнулась на такой бесценный источник информации, и теперь боялась спугнуть удачу. – Джулия, ты понимаешь, какая ты необыкновенная?

– Что ты! – чуть сердито возразила девушка. – Во мне точно ничего особенного.

Следующие несколько страниц были посвящены Лансу: в профиль у открытого окна, в анфас, стоя, лежа… На одном из рисунков Джулия расщедрилась на цветные карандаши, и Ланс вышел совсем как живой, с яркими волосами и нахальной улыбкой. Крылья за спиной сыпали разноцветными искрами, расплываясь дымчатым туманом. Похоже, Джулия толком не поняла, что видит, и изобразила их как фон.

– Вот он – настоящий фейерверк, – по-женски оценивающе произнесла Джулия и, смутившись от собственных слов, покраснела.

– Угу, – мрачно подтвердила Тиль, поскорее переворачивая страницу. Но чего она не ожидала, так это увидеть собственное лицо: сжатые губы, скорбная складка у рта… – Я выгляжу такой печальной?

– Подожди, у меня есть другой портрет. – Джулия открыла нужную страницу, вернула блокнот Тиль. – Это я нарисовала в столовой, когда ты обедала с дядей.

Смотреть на свою улыбку оказалось еще больнее. Крылья за спиной были прорисованы детально, до каждого перышка.

– Да, это странно, – задумчиво произнесла Джулия, погладив нарисованные крылья. – Сама не знаю, почему я так нарисовала…

– Джулия, а какой ты изобразила Руби? – спросила Тиль. – Почему она забрала твой рисунок?

– Она старая, – скупо ответила та.

– Ей лет сорок на вид, – возразила Тиль, чувствуя, как замерло сердце в ожидании ответа.

– Наверное, так и есть, – не стала спорить девушка.

– А кого еще ты видишь не таким, как есть? – спросила Тиль в лоб.

– Проще ответить, кто здесь настоящий, – рассмеялась Джулия, забирая у нее блокнот. – Мы все притворяемся, каждый день. Петра собрала нас в пансионе, как стадо овец, нарядила в форму, выдала одинаковые тетрадки, и мы изображаем из себя примерных учениц, хотя уверена: единственное, что нас объединяет, – это желание убраться отсюда.

Тиль вспомнила стену, смыкающуюся вокруг пансиона, посмотрела на лестницу, ведущую вниз.

– А что с библиотекаршей? – спросила она.

– Вот она настоящая, – подтвердила Джулия. – И выглядит плохой, и суть у нее такая же – злобная бабка. Я ее не рисовала. Не хочу.

– Тебя часто наказывают?

– Нет, – нехотя ответила она. – По правде сказать, это произошло лишь один раз.

– Выходит, ты самая примерная ученица в пансионе?

– Повод для наказания всегда можно найти, – пожала плечами Джулия. – Просто я увидела, что та книга, которую нас заставляют переписывать, истекает кровью. Ты из-за нее сюда приехала?

– Возможно, – сказала Тиль. – Я оставлю себе твой блокнот?

– Мне будет приятно, – несмело улыбнулась Джулия. – Встретимся на уроках?

Тиль кивнула и пошла вниз по лестнице. Один пролет сменился вторым, затем третьим. Джулия отстала, и Тиль теперь даже не слышала ее шагов. Спустившись еще на десяток ступеней, она перегнулась через перила и посмотрела вниз. Сердце тут же подпрыгнуло и забилось, как пойманная птичка. Лестница была бесконечной. Она заворачивалась снова и снова, уходя в темноту. Тиль запрокинула голову, но вверху была та же картина: лестничные перила, стремящиеся в необозримую даль.

Ступенька под ней задрожала, накренилась. Лестница медленно сворачивалась в спираль, перила трескались, крошились. Коротко вскрикнув, Тиль побежала вниз. Она перепрыгивала ступеньки, уходящие из-под ног, шарахалась от падающих обломков перил. Блокнот с рисунками Джулии выпал у нее из рук, плюхнулся, раскрывшись на страницах с портретом Ланса. Тиль бежала и бежала, но блокнот все так же лежал рядом с ней. Рыжие волосы, серые глаза с голубым вкраплением, приподнятый вверх уголок губ.

– Это все неправда, – сказала Тиль вслух, остановившись на рушащейся лестнице и переведя дыхание. – Этого нет.

Она подняла блокнот, прижала его к груди, закрыла глаза, пытаясь поймать отголоски реальности. Легкое дуновение ветра всколыхнуло пряди ее волос, справа донеслись приглушенные голоса. Тиль протянула руку и наткнулась на деревянную преграду. Она толкнула ее и открыла глаза, когда та поддалась.

– Заходи, – поприветствовала ее Руби. – Не стой в дверях. Урок уже начался.

* * *

Ланс быстро шел по коридору, лавируя между учениц, которые застывали, разинув рты, и их взгляды прикипали намертво к его голой спине.

– Доброе утро, – кивал Ланс как ни в чем не бывало. – Хорошего дня.