Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Меньшевики, мечтавшие о бескровном соединении России, эти, дальше своего носа ничего не видевшие социалисты, советовали столковаться, «договориться прежде, чем вы не погубите окончательно Россию, демократию и свободу»[188]. Их никто не слушал. На разрешение был поставлен вопрос о превращении Крыма в полуколонию англо-французского капитализма руками оголтелой буржуазии, которая добивалась восстановления потерянных прав. Целая система мероприятий была направлена на уничтожение Советской страны, раздел России между победителями в мировой войне. Север, Запад, Восток и Юг – все со всех сторон обложили черные тучи интервентов и привлеченных ими генералов и буржуа.

Французская военная эскадра двигалась в Крым к Севастополю для того, чтобы военной силой, оружием и снаряжением помочь внутренним контрреволюционерам и обеспечить свое влияние на юге, богатом каменным углем, железом и нефтью. Крымское правительство готовило торжественную встречу союзникам.

24 ноября эскадра союзников в составе греческих и французских военных кораблей пришла в Севастополь.

На приеме местных деятелей командир эскадры заявил о невмешательстве во внутренние дела Крыма. Через несколько дней миноносцы и другие суда из эскадры вышли в Феодосию, Керчь.

Городские самоуправления боялись выступления недовольных масс населения. Как только начали уходить немецкие гарнизоны, тревога буржуазии возросла, она настойчиво требовала защиты, не надеясь на свои силы. Джанкойские городские деятели 1 декабря телеграфируют в Симферополь о том, что «почва большевикам благоприятная, оживился неблагонадежный элемент, ведется открытая большевистская агитация», они просят срочно выслать им «хотя бы небольшой отряд»[189].

Феодосия настаивает на присылке миноносца. Министр внутренних дел успокоил Джанкой сообщением, что у них будет отряд добровольческой армии.

23 ноября командующий всеми силами добровольческой армии в Крыму в листовке к населению писал: «Главнокомандующий добровольческой армией в недавней своей речи сказал: добровольческая армия, ведя борьбу за самое бытие России, не преследует никаких реакционных целей и не предрешает формы будущего образа правления. Эти слова главнокомандующий поручил мне повторить ныне перед населением Крыма»[190]. Командующий сообщал в том же обращении, что добровольческая армия пришла в Крым по соглашению с Крымским правительством исключительно «для поддержания в крае порядка». Он обещал не вмешиваться в политическую жизнь, не нарушать объявленной правительством программы. «Добровольческая армия стремится к той же цели[191], и в этой общности патриотического порыва кроется залог единения армии с населением и его правительством». «Воссоздания прежнего величия» России добровольческая армия, по мысли ее главкома, добьется при условии, если не допустит в армии классовой, национальной вражды и будет «в своих действиях руководствоваться сознанием равенства всех граждан и уважением к человеческой личности». Обращение заканчивалось призывом к «сердечному доверию и дружной поддержке» армии со стороны населения.

Читало крымское население обращение и недоверчиво посматривало в сторону «добровольцев». Не верилось им, что банда, руководимая генералами, будет уважать человеческую личность.

Так оно в самом деле и оказалось. Не успела армия доехать до места расквартирования, как краевому правительству полетели телеграммы о бесчинствах, творимых «чинами добровольческой армии». 5 декабря премьер-министр получил такое сообщение:

«Поступил целый ряд донесений с линии, что чины добровольческой армии по станции вскрывают и расхищают товарные вагоны, вчера же на станции Симферополь открыли стрельбу по начальнику станции, явившемуся для устранения беспорядка. Необходимы решительные срочные меры к восстановлению порядка и недопущению хищения грузов. Создается нежелательное отрицательное отношение железнодорожников к добровольческой армии, принесет несомненный и непоправимый вред общему делу. Прошу вашего содействия».

Начальник станции Симферополь сообщал о том, что идет вторую ночь грабеж грузов.

«Сердечное отношение», выражавшееся в бандитском грабеже, проявили «чины» добровольческой армии и к населению деревень. Вот как, например, описывают крестьяне деревни Джепар-Берды посещение деревни «добровольцами»: