Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Германские войска начали отход из занятых ими районов. Разбитая, поставленная союзниками на колени, Германия превратилась из страны империалистической в угнетенную более сильными врагами. Революция в Германии смела старый строй. Пораженная германская буржуазия думала уже не о приобретении колоний, а о том, как спасти свою власть в стране, не дать рабочему движению пойти по пути российского пролетариата.

Германское командование в Крыму обратилось с письмом к Сулькевичу, сообщая, что оказывать ему поддержки больше не может. Земцы обратились к генералу Кошу за помощью, они просили убрать Сулькевича; в ответ на их обращение Кош «трижды отрекся» от Сулькевича, заявив, что командование не вмешивается во внутренние дела, и только по принципу невмешательства оно согласилось ранее с тем, что Сулькевич взял власть.

Кош заметал следы, а Сулькевич в это время изыскивал способы сохранения власти в руках объединяемой им группы. Он обратился к командованию добровольческой армии в надежде там получить опору. Но были уже «иные времена, иные песни». В Крым после победы над Германией двигался новый хозяин, цели которого были прямопротивоположны целям Турции и Германии. Шел в Крым новый захватчик в лице англо-франко-американского капитала.

Новому империалисту нужна была и новая оболочка, скрываясь под которой он мог бы безнаказанно грабить край, превращать его в плацдарм борьбы капитала с трудом. Англо-французский империализм опирался на буржуазию и соглашателей, мечтавших о Босфоре и Дарданеллах. И те и другие старую одежду «дорогих союзников» принимали за существо. Союзники шли в Крым и Россию не потому, что они хотели восстановить «былую Русь», они шли защищать свои фабрики и заводы, построенные на юге, тянулись к кавказской нефти и южно-российскому сырью. Захватывали Черное море не потому, что хотели предоставить его с Дарданеллами вместе российским буржуа, а потому, что господство на Черном море дает им право господства не только на юге, но и в средней полосе России и на Востоке. Этих простых истин не поняли соглашатели. В смертельном страхе перед Советской страной они бросались в объятия отвратительно хищных союзников и добровольческой армии, которая уже высадилась в Керчи.

Сулькевич не сумел договориться с добрармией и союзниками, ему не удалось быть второй раз палачом Крыма. Роль эту земское собрание, съезд городских деятелей и совещание группы татар торжественно вручило кадетам и социалистам-соглашателям.

До решения вопроса о передаче власти татарской группой Сулькевич не соглашался распустить правительство, заявляя о том, что губернское земское собрание не является организацией, выражающей волю всего населения. Сулькевич держался, стараясь обеспечить для татарской буржуазии большее влияние в будущем правительстве. Соотношение сил, однако, было таково, что пришлось ограничиться только сохранением татарско-национальной директории. 15 ноября Сулькевич объявил, что его правительство сдало управление краем новому правительству во главе с председателем земского собрания С.С. Крымом.

Глава VII. Англо-Французская интервенция, добровольческая армия и Краевое правительство

Правительство кадетов, добровольческая армия и их отношения. На смену правительства Сулькевича, который являлся ставленником немцев и националистической татарской буржуазии, пришла армия и их новая власть, созданная съездом городских и отношения земских самоуправлений. 18 октября 1918 года, когда Сулькевич изыскивал способы сохранения власти, а немцы начали заметать следы, лишая Сулькевича поддержки, собрался съезд губернских гласных земства с участием городских голов, представителей уездных земских управ и членов Учредительного собрания. Съезд высказался за власть «демократическую», которая будет содействовать воссоединению этой части (т. е. Крыма. – М.Б.) со всею Россиею, основываясь на началах русской государственности во внутренней политике и верности союзникам во внешней политике»[183].

«Единая Россия и верность союзникам» – такова программа правительства. 7-10 ноября съезд гласных подтвердил свое решение и дополнил его указанием на важность установления срочной связи с правительством, составившимся в Уфе, «в целях ускорения дела объединения всех возникающих новых государственных образований и возрождения единой России на демократических началах».