Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Приведенное едва ли нуждается в комментариях, яснее этого чаяния татарской националистической буржуазии, ставшей жалкой попрошайкой у стола всесильных империалистов, не выразить. В стремлении к самостоятельному грабежу, эксплуатации трудящихся всех национальностей, населяющих Крым, буржуазия и националистическая интеллигенция дошла до последнего предела. Она отдавала Крым, как «дорогу в Индию», в распоряжение германского империализма и в награду за это хотела только одного – освобождения от конкурента – русского буржуа и оставления иллюзорной, нетвердой и совершенно не самостоятельной власти татарской буржуазии.

В стремлении к отделению Крыма татарская часть правительства оказалась не одинокой. Центральное управление немецкой связи Крыма (то же, что и Немецкий Комитет) по случаю отъезда Джафера Сейдамета в Берлин обратилось к нему с письмом, в котором от имени всех немцев, живущих в Крыму, в доказательство дружбы между татарами и немцами-колонистами объявляло себя «солидарными с татарами в отношении вопроса об отделении полуострова от Великороссии и Украины и образовании из него особой государственной единицы». Зная, однако, что замкнуто, самостоятельно Крым не может жить, – Немецкий Комитет «для обеспечения его независимости» счел необходимым просить помощи и защиты в Германии[168].

Заявление это свалилось как снег на голову на представителей от немцев в правительстве. Они ничего о письме не знали до тех пор, пока Сейдамет не объявил о его существовании, а так как это произошло в Берлине, то немецкая группа не могла обсудить положения. Татищев из Берлина письмом Налбандову предупредил правительство о выходе из его состава «с момента вступления на территорию Крыма»[169].

Что же, однако, руководило Немецким Комитетом? Что заставило их обратиться с письмом к Сейдамету? Не будет ошибочным, если сказать: ими руководили большие аппетиты и неповоротливость ума. В самом деле. Самостоятельной экономической и в частности торговой политики Крым вести не мог. Имея значение, как часть в общем хозяйственно-политическом комплексе страны, он при отделении неизбежно должен был подпасть под влияние какого-нибудь капиталистического государства. Как часть советской страны, Крым способен развивать производительные силы с помощью других областей, при Советах у него значительно шире перспектива развития сельского хозяйства, крестьянство при Советах, получивши землю, уходит от вековой кабалы землевладельца, интенсифицирует сельское хозяйство и участвует в общей работе по развитию промышленности. Самостоятельный на бумаге, – на деле же отданный Германии, – Крым превращается в колонию со всеми прелестями колониального рабства. Развивать Крымское хозяйство Германии было бы совершенно невыгодно, ей более выгодно иметь Крым как военную и сырьевую базу на Черном море.

Немецкий Комитет в националистическом угаре из-за деревьев национального угнетения и неравенства при царизме не видел леса империалистического угнетения. Стремясь к освобождению от Великороссии потому только, что их угнетал царизм, немецкие националисты проглядели те изменения социально-экономического порядка, которые произошли после Октября. В животном страхе за свою собственность, за привилегии буржуазного и мелкобуржуазного бытия шайка националистических авантюристов, без всяких оснований говорившая от имени народа, толкала весь народ и особенно его трудящуюся часть в новое рабство.

Не сбылись мечты националистов, Германия, долго затянувшая переговоры, в сентябре решительно изменила курс и через командование начала толкать Крым на установление более крепких и определенных в деталях отношений с Украиной.

Надо сказать, что вопрос об отношении Крыма и Украины встал перед правительством и германским командованием с первых дней появления на свет Крымского совета министров. В течение нескольких месяцев жизни Крымское правительство проделало большой путь от упорного нежелания подчинить себя в какой бы то ни было степени украинской буржуазной власти до посылки делегации в Киев с наказом идти на уступки. Метаморфоза эта заслуживает того, чтобы ее проследить от начала до конца.