Крым и крымчане

Чтение жутковатое… В концлагерях не было ни крематориев, ни газовых камер (до такого австрийцы все же не додумались), но все равно, режим там был откровенно зверский. Скуднейшее питание, издевательства, пытки, убийства. Среди «капо» оказалось немало «украинофилов», в садизме превосходивших любого боснийца (именно боснийские солдаты и составляли большинство лагерной охраны). Те самые «щирые», кстати, в основном и писали доносы в тайную полицию на «москальских шпионов». Заключенных не оставляли в покое и после смерти: хоронившие их на лагерном кладбище соседи по бараку ставили над могилами православные кресты с тремя перекладинами, но охрана тут же отламывала или отпиливала две: чтобы крест как можно больше походил на католический.

В Терезине, расположенном на территории Чехии, режим был самую чуточку легче – чехи, здесь надо отдать им должное, над русинами не зверствовали так, как австрийцы, венгры, боснийцы и «щирые». Но именно что – самую чуточку…

Только после смерти императора Франца-Иосифа новый император Карл I 7 мая 1917 года распорядился освободить узников Талергофа и Терезина, наверняка не по доброте душевной: к тому времени в Вене уже начали понимать, что войну могут и проиграть, а потому следует попробовать заключить сепаратный мир с Россией, показав себя белыми и пушистыми. В своем рескрипте об освобождении молодой император с откровенным цинизмом писал: «Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ими». Следуя этой логике, многие тысячи русинов были замучены и убиты из своеобразной «заботы» о них: как бы не оказались в чем-то виновны…

Еще во время существования концлагерей «щирые» депутаты австро-венгерского парламента, захлебываясь от удовольствия, славили на все лады «мудрую политику» властей в борьбе с «москалями»…

Начиная с 1915 года начали создавать и «вооруженные силы» будущего самостийного государства. А. Марчуков: «Немцы и австрийцы при активнейшем участии украинских националистов начали вести в лагерях (военнопленных. – А. Б.) пропаганду, воспитывая пленных солдат-малороссов в украинском духе, внушая им, что они украинцы, они не русские, что украинцы и русские – это совершенно разные народы, интересы которых различны».

Эти признавшие себя «украинцами» пленные и стали так называемыми «сечевыми стрельцами». Только вот незадача: из подвергшихся активной «идейной обработке» 27 тысяч пленных в «стрельцы» записалось менее двух тысяч… А галичанские «щирые» не спешили вступать в славные ряды борцов за самостийность, предпочитая витийствовать на безопасном отдалении от фронта (что мы наблюдаем и сегодня во время боев на юго-востоке Украины…).

К финансированию «Союза освобождения Украины» подключились и немцы, действовавшие через небезызвестного банкира и коммерсанта Парвуса. К концу 1917 года, еще до падения Временного правительства, русская контрразведка (единственная из силовых структур, которую не развалил и не ликвидировал Керенский) накопала новый материал на Грушевского. По некоторым источникам, его собирались вновь арестовать и предъявить уже достаточно серьезные обвинения – и насчет «Союза освобождения Украины», и насчет «сечевых стрельцов». Но грянул Октябрь – а чуть позже ситуация изменилась совсем уж резко.

Последующие события на Украине привели к долгому и обильному кровопролитию – и тем не менее порой, каким бы удивительным это ни показалось, носят в себе и откровенно комический оттенок. Впрочем, такое не так уж редко случается на войне, и необязательно на гражданской.

На Украине началось именно то, что лучше всего отвечает песне из известного приключенческого фильма: «Полыхает гражданская война от темна до темна…»

Словно злобного джинна, а то и не одного, выпустили из бутылки…

Глава десятая Кровавый карнавал и последующее

Почуяв слабость Временного правительства, окраины России дружненько собрались в «автономное плаванье». И не только Прибалтика, Финляндия и Кавказ – о широкой автономии всерьез, заготовив бело-зеленые флаги, заговорили в Сибири, независимыми державами всерьез собирались стать Донское, Кубанское и Оренбургское казачьи войска. Могли ли в таких условиях сидеть смирно украинские «самостийники»?

Да ни в коем случае! Пока что они осторожно заговорили об «автономии» и организовали Центральную Раду, председателем которой стал срочно примчавшийся «из глубины московских руд» Грушевский. Понемногу «украинизация» началась в российской армии – в «украинские» переписывали те полки, где большинство составляли малороссы. Между прочим, приказ об украинизации одного из корпусов подписал не кто иной, как генерал Корнилов, – ну очень большой патриот России…