Крым, я люблю тебя. 42 рассказа о Крыме [Сборник]

Среди чудес черноморского побережья Москвы есть и свой урод. Это похожий на огромную трансформаторную будку кинотеатр «Ангара», расположенный между Ялтинской и Артековской улицами. При чем здесь Ангара? Это загадка загадок. Совершенно необъяснимый восточносибирский штрих в субтропиках.

Как-то мы шли из кинотеатра «Ангара», полные впечатлений. Фильм про американских дальнобойщиков, с перестрелками, погонями, драками и прочими удовольствиями нас потряс. Бурно обсуждая его, мы не заметили, как в районе гостиницы «Севастополь» на Большой Юшуньской оказались в кольце ребят. Один из напавших был мне хорошо знаком. Мы росли в одном дворе. Дружили. А потом он неожиданно изменился. Приятель вдруг превратился во Врага. Причем беспощадного и дикого. И лицо у него стало звериным: выпученные глаза, краснокожая рожа, постоянно оскаленный рот. Он стал не просто моим врагом, а главарем банды моих врагов. Эту шайку боялись взрослые, включая уголовников, и как-то смущенно остерегались милиционеры. Малолетним бандитам удалось «взять за яйца» всю округу. Почему?

Говорят, что настоящий мужик должен обладать решительным и смелым характером. Ерунда. Настоящий мужик, в том значении, которое вкладывают в это словосочетание, должен обладать злобой. Ага. Оскаленной, пучеглазой, судорожной злобой. Звериная злоба — эта сила. А чтобы ей обладать, надо научиться ее ловить, правильно хранить и распределять. Злоба у реального пацана собирается чуть ниже печени. Это его батарейка, пружина жизни. Нельзя, чтобы уровень заряда злости падал ниже критической отметки. Но и нельзя, чтобы злость вышла из переполненного хранилища и расплескалась, как желчь, по всему организму, отравив сердце и голову. Зарядившись злобой в необходимом количестве, ее надо как бы законсервировать, чтобы всегда имелся нужный запас. Шуточки и дружеские посиделки обеззлобливают организм так же, как обезвоживает его алкоголь. Поэтому реальный пацан никогда не должен серьезно расслабляться. Я не умел аккумулировать злость, чтобы в нужный момент вытаскивать ее из загашника. Поэтому к долгой изнуряющей войне был не готов. Меня интересовало кино, музыка, книги. Какой уж тут баланс злобы? И еще я надевал очки в кино и в классе. По улице, правда, ходил без очков, но все равно ни черта не видел. А Враг видел отлично и мог воевать двадцать четыре часа в сутки. С засадами, разведками, атаками, пленением и казнями. Думаю, он и во сне воевал. Мне оставалось только одно разрешение проблемы — неожиданное, окончательное и быстрое поражение Врага. И я решил его убить.

Они остановили нас около гостиницы и устроили допрос: куда идете? что делаете около гостиницы? есть ли бабки? В ходе разборки выяснилось, что это их точка. Оказывается, Враг и его зондеркоманда здесь фарцуют: продают иностранцам за баксы советские знамена, вымпелы, матрешки, самовары, ремешки с портретиком Гагарина или меняют этот пестрый скарб на джинсы и кассеты. Доказать им, что мы не имеем никакого отношения к фарцовке, было невозможно. Враг хотел крови. Враг хотел нас убить. В нем клокотало что-то клыкастое, рвалось наружу, билось в исступлении. Он весь трясся, коленки, обтянутые белыми джинсами, ходили ходуном. Длинные кудрявые волосы, наэлектризовываясь, превращались в львиную гриву. Глядя на этот судорожный комок зла, я понимал, что жить с ним на одной улице теперь не получится никак. Враг и раньше допекал меня, но встреча у гостиницы «Севастополь» вынудила меня принять решение. Враг унюхал мой страх и ощутил острый вкус травли.

Я решил убить его опасной бритвой. Дед брился этой изогнутой штукой еще при Сталине, а потом, уже в шестидесятые, сменил опасную бритву на удобный станок. Так фамильная бритва перекочевала из дедушкиного несессера в задний карман моих джинсов. План пришел в голову очень быстро: я решил дождаться Врага в пропахшей мочой подъездных кошек нише под лестницей его подъезда. Нужно было дать пройти ему один лестничный пролет, потом решительно огреть его арматуриной по голове, перерезать горло и убежать. Я превосходил Врага физически, а он превосходил меня злобно. Следовательно, у него имелось явное преимущество. Самое главное, считал я, охотясь на Врага, сохранить свой запас злобы, не дать ей иссякнуть или превратиться в страх. Злоба — самое опасное и эффективное оружие.

Подошел намеченный день. Но ничего не вышло. Напрасно я берег злобу. Моя затея потерпела фиаско: Враг куда-то просто исчез. Испарился. От знакомых я узнал, что его не видно на улицах уже несколько недель. Убийство не состоялось. Постепенно я вообще забыл про Врага. Дефицитная злоба вытекла и растворилась в буднях.

Через несколько лет мне кто-то рассказал, что мой семнадцатилетний Враг совершенно непредвиденно умер от овердоза, то есть от «королевского укола». Оказывается, внутри этого чудовища клокотала не воинственная злоба, а героин.

Чонгарский бульвар