Крымские караимы. Происхождение, этнокультура, история

публикуется с сокращениями.

с сокращениями.

Слово о М. С. Сараче (1909, Москва — 2000, Париж) Ю. Н. Кочубей

Бывают в жизни как бы частные случаи, которые не только остаются в памяти, но и в последующие годы имеют продолжение и становятся частью твоей биографии. Таким было мое знакомство с Михаилом Семеновичем Сарачем, благодаря прибытию в Париж, где я работал послом Украины во Франции, делегации в составе народного депутата Верховной Рады Украины Ю.Б. Когена и Ю.А. Полканова, сразу, при первой встрече заявившими, что они — караимы и хотели бы познакомить меня с замечательным человеком, французским караимом М.С. Сарачем. Возражений с моей стороны не последовало и знакомство состоялось, за что я очень благодарен своим, теперь, караимским друзьям из Крыма.

Мое знакомство с Михаилом Семеновичем было не длительным, но общение достаточно интенсивным. К беседам с ним я был, можно сказать, подготовлен: еще в 1989 году я опубликовал в украинском журнале «Всесвіт» статью о выдающемся ученом, отце караимской истории Абрахаме Фирковиче (1786—1874) и в этой связи проработал большой массив различного рода материалов по истории караимов, их религии, литературе и этнографии. Это ему импонировало. Статья моя, как свидетельствуют отзывы читателей, была воспринята положительно, так же оценил ее и Михаил Семенович.

В общении с ним в Париже или на Юге Франции постепенно раскрывалась передо мной его незаурядная личность, становились известными факты его жертвенного служения своему народу, частицей которого он всегда себя чувствовал, хотя мог назвать себя и русским, и французом. Но всегда говорил: «Я — караим». Его волновало будущее караимского народа в современном мире. Со своей стороны я успокаивал его, говоря, что в независимом Украинском государстве никто насильственной ассимиляцией заниматься не будет, а, наоборот, правительство старается создавать условия для развития меньшинств, особенно для малочисленных коренных народов Крыма, поэтому караимы тоже имеют будущее. Его, конечно, все это радовало.

Как свидетельствует его биография, он сочетал в себе черты человека мыслящего и человека практического действия. Он сумел сделать деловую карьеру, работая сначала юристом, а затем возглавив небольшое, но очень специализированное предприятие. Он вел дела так, что его фирма была успешной, став партнером компаний с мировым именем.

Здесь следует упомянуть, что атмосфера на его предприятии была самой что ни есть демократичной, можно сказать, даже патриархальной: «патрон» был доступным, но требовательным и, что важно, не забывающим о нуждах своих работников. А скольким он помог в жизни, знают только те люди. Рекламы такого рода для себя он не любил. Имел он, конечно, слабость к землякам, выходцам из России (СССР), разными судьбами попавшими во Францию, он старался им помогать устроиться на работу, приспособиться к жизни в чужом для них большом городе Париже, пособить чем-то. При этом он оставался интернационалистом: помогал русским, евреям, украинцам, представителям других национальностей. Его персонал не мог не быть довольным. И искренне скорбел, узнав о смерти Михаила Семеновича.

Я имел возможность видеть его за недели две-три до смерти, а по телефону говорил вообще за несколько дней до рокового исхода. Он жаловался на здоровье, я, как это принято, успокаивал его, но ничто не предвещало трагической развязки. Он до последнего времени, несмотря на преклонный (это слово как-то ему не подходит) возраст сохранял ясный ум и завидную энергию, то есть полную работоспособность.

Помню, на Юге, в Ментоне, мы собирались утром, читали газеты, которыми обменивались. Я читал, а он, просмотрев статьи и комментарии, углублялся в изучение биржевых котировок — бесконечных столбцов цифр и условных обозначений на нескольких страницах газетного формата. «Вычитав» что-то, он тут же брал трубку телефона и звонил своему брокеру на биржу в Париж и давал ему необходимые указания: купить или продать. Известно, что просто так это не сделаешь, надо держать в голове огромное количество информации, уметь ее проанализировать и оценить, чтобы дать то или иное распоряжение на биржу, ведь речь идет о деньгах, часто немалых. И это он проделывал в свои 90 лет!

Он вырос, получил образование во Франции, защищал ее в годы войны, но всегда чувствовал свою кровную связь с Крымом, с караимами. И, когда в конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого столетия жизнь на территории бывшего СССР, особенно для малообеспеченных слоев населения, стала невыносимо трудной, он пришел на помощь соплеменникам, искал и находил пути, чтобы передать крымской общине определенные суммы денег для облегчения материального положения пенсионеров, инвалидов, поддержки ветеранов Второй мировой войны. Сюда входили и продовольственная помощь, и приобретение лекарств, и содействие культурной жизни караимской общины.

Он прекрасно понимал, что человек жив «не хлебом единым» и не забывал в своей благотворительной деятельности «духовной пищи».