Крыса Разумная

— Тихоня, спаси меня! — отчаянно зарыдала Белянка. — Я в каменном мешке! На меня падает потолок!

— Что значит «падает»? — не понял Тихоскок.

— Тут наверху каменная плита с острыми сосульками, — принялась голосить девушка. — Она должна была свалиться и раздавить меня в один миг, но стенки перекосились, и от этого она не падает, а тихонько сползает. В любом случае, через четверть часа от меня останется мокрое место. А я не хочу быть мокрым местом! Я альбиноска! Таких, как я — раз, два, и обчелся!

— Лезь ко мне! — предложил Тихоскок.

Он не мог сообразить, как помочь подруге, и от этого приходил в полную панику.

— Да я даже пальца просунуть в эту щель не могу! — заголосила Белянка.

— А хвост можешь просунуть?

Белянка сунула в щель свой хвост, но только самый край его кончика показался из-за массивных камней. Тихоскок вцепился в него когтями и изо всех сил потянул на себя.

— Ай! — завопила Белянка. — Мне больно! Тихоня, ты его оторвешь!

От неожиданности он отпустил его, и хвост тут же исчез.

— Извини! Я пытаюсь тебе помочь!

— Оторвав мне хвост еще до того, как меня раздавит? — возмущенно пропела его подруга. — Так ты за ловушку полдела проделаешь!

— Держись! Я иду к тебе! — крикнул Тихоня, и бросился к арке.

— Быстрее! Я долго не продержусь! — взвопила Белянка.

У входа в пирамиду его поджидал Гнилозуб. Магистр был подозрительно спокоен: он стоял, сложив лапы на дряблой груди и прикрывая дыры в бархатном темно-синем камзоле. Тихоня не обратил внимания на его подозрительное поведение и заорал:

— Опять ты? Лучше уйди! Мне не до тебя!

И Гнилозуб в самом деле отступил на шаг в сторону. Однако из-за его толстой туши тут же показалась сверкающая медная кираса с глубокими вмятинами, исказившими гравированное изображение в виде двух стражей, скрестивших алебарды перед городскими воротами.

— Ох, только не сейчас! — воскликнул Тихоня в сердцах.

Главный стражник протянул к нему свои длинные лапы и произнес:

— Вот ты и попался! Тут я с тобой и разделаюсь!

— Нет времени! У Белянки осталось всего десять минут с тонким хвостиком! — взвизгнул Тихоня.

— О да, у тебя отличное чувство времени, как и у любой крысы разумной, — расхохотался начальник охраны. — А сколько минут у тебя ушло на каждого из моих стражей? Старина Пешедрал прослужил со мной восемь лет, а капрал Безобраз — все шестнадцать. Твоя шпага оставила дырки в их спинах. Ты колол их сзади, как трусливая мышь. Думаешь, можно убить, кого хочешь, и тебе ничего за это не будет?

— Я раскаиваюсь в этом ужасном поступке, — сбивчиво заговорил Тихоскок. — Я был не в себе и не ведал, что творил. Но сейчас лучше меня не задерживай. Белянка на волосок от гибели, а ты встал между ней и мной.

— Ты все еще приговорен к смерти, да и твоя бесцветная подружка тоже! — взревел кирасир. — Вы уже накосячили столько, что пощады не будет. Так что считай это казнью.

— Ах ты, тварь в медной шкуре! — заорал Тихоскок и бросился на охранника.

Он попытался садануть его кулаком прямо в длинную усатую морду, но не дотянулся, потому что даже в тяжелой кирасе Твердолоб был заметно выше его. Вместо этого охранник ловко поддел его ударом под дых, и Тихоня загнулся от боли. А Твердолоб уже валил его в пыль и начинал обрабатывать коленом, а после и пятками.

Тихоня и глазом моргнуть не успел, как оказался распростерт на гладких камнях. Удары сыпались на него со всех сторон. С каждым новым попаданием ему становилось все хуже и хуже, и он почувствовал, что еще чуть-чуть — и наступит отключка. Собрав последние силы, он поднялся на четвереньки и бросился наутек. Твердолоб вцепился ему в хвост и попытался удержать, но Тихоня рванулся и выдернул гладкий кончик из шершавой лапы охранника.

— Догони его! Догони и прикончи! — визжал Гнилозуб за спиной кирасира.

Но Твердолоб и не подумал выполнять распоряжение магистра. Бой в тяжелой кирасе утомил его, он запыхался и принялся стирать с лица пот, ручьем текущий из-под блестящего шлема.

Тихоня ворвался в колючий кустарник и бросился напролом, оставляя на жестких шипах под фиолетовыми цветами клочья серой шерсти. Упругие ветви хлестали его по лицу, он путался в лианах и спотыкался о корни раскидистых южных деревьев. Макаки, размерами чуть ли не больше его самого, суматошно носились по ветвям, а растревоженные попугаи дико орали над головой. Наконец, он выбрался на тропинку, хлопнул ладонью себя по лбу, причинив боль от колючки, вонзившейся в ладонь, и воскликнул:

— Белянка! Остается всего пять минут!

В каждой Крысе Разумной сидят тикающие часы, и она лучше всякого секундомера чувствует, сколько времени прошло. У Тихони же этот дар был развит намного сильнее, чем у других: еще во время занятий в университете он всегда точно знал, сколько осталось до перемены.