Крыса Разумная

И тут до него донесся звук чьих-то шагов. Мелькнула мысль, что это идут туземцы, чтобы поймать его, и он метнулся прочь, но тут же остановился. Опытные аборигены не ступают так громко, ломая ветки и хрустя хворостом. Они не ругаются словами «демон небесный», попадая ногой в яму, и уж совершенно точно не напевают себе под нос «восемь мудрых чудо-крыс дохлый кот вчера загрыз…» с чистым столичным выговором.

Тихоскок развернулся, упер кулаки в бока и уставился в дальний конец тропы. Из-за поворота к нему выбрался шатающийся Муровер. Выглядел епископ жалко: вместо привычной сутаны на нем болтались подштанники с рваной льняной рубахой, а голова и вовсе осталась непокрытой, так что его святейшество было трудно узнать. Однако тут, посреди джунглей, вряд ли кто-то еще так резко впал бы в ступор при виде Тихони и так громко сказал бы: «чтоб дератизатор тебя потравил!»

До неминуемой гибели Белянки оставалось всего три минуты, когда Тихоня выволок за шкирку упирающегося епископа, ткнул его носом в замшелый валун в основании пирамиды и заголосил:

— Вот тебе доказательство существования предков! Смотри, и не смей воротить свой епископский нос! Кто построил этот гигантский храм? Кому было под силу поднять эти исполинские камни?

— Отпусти меня! Ты ничего не понимаешь! — визжал его святейшество, морда которого уже покрылась синяками от столкновения с камнем. — Цивилизация древних людей — секрет, который наш Орден хранит в тайне уже много веков. Простонародье не должно о нем знать. Крыса Разумная — единственный венец творенья Вселенной. Все, кто жил на планете до нас — не в счет!

— Так ты все знал? — от изумления Тихоня прекратил тыкать епископа в каменный уступ. — Ты знал и скрывал?

— Это записано в Книге Тайн, — нехотя произнес Муровер. — Людей создали небесные демоны, а не подземные божества. Они принадлежали к вымершему виду Homo Sapiens и походили на уродливых обезьян. Возгордившись, они возомнили себя богами, но оказалось, что гордость их велика так же, как глупость. Люди сами выпустили наружу стихии, которые их погубили. На них обрушился всемирный потоп и затопил их города. Теперь все, что от них осталось — это осколки стеклянных сосудов, которые вода обкатала так, будто это драгоценный янтарь.

— И ты мог приговорить меня к казни, хотя знал все это? — вскипел Тихоскок. — Ты намеренно лгал, а меня собирался убить за правду?

— Ты не ведаешь, что творишь! — страстно вскричал Муровер. — Ты ужаснулся бы, если б узнал, какими на самом деле были те твари, которых ты называешь предками. Крыс они ненавидели и пылали к ним лютой ненавистью. Они травили нас ядами, напускали на нас кошек, изобретали хитроумные ловушки и западни. Всюду, где они нас встречали, они старались нас уничтожить, и если бы им это удалось, то ни одной крысы не сохранилось бы на всем белом свете. Это они придумали дератизацию, и это из их числа был тот самый Дератизатор, который вернется в конце веков и вычистит крыс под корень. Вот кому ты поклоняешься, вот кого хочешь найти!

— Ах ты, мышиная лихорадка! — зашелся от гнева Тихоскок. — Ведь ты пытался утопить не только меня, но и Белянку! Кстати, Белянка! Она погибает из-за тебя и твоего жирного олигарха. У меня еще есть шанс спасти ее, и ты мне поможешь!

Он схватил Муровера за шкирку и мимо солнечных часов с их торчащим обелиском, тень от которого уже подбиралась к каменному знаку рака, потащил его к арке. На пути его выросла толстая туша магистра, но она его не смутила. И лишь когда солнечный зайчик, пущенный начищенной до блеска кирасой, ударил ему в глаза, он остановился, подтянул за шиворот епископа и прокричал Твердолобу:

— Пропусти меня в пирамиду, иначе я придушу этого гнилого святошу!

— Еще чего! — издевательски ответил охранник. — Я тебя по-любому разделаю, и его святейшество мне нисколько не помешает.

— Ты думаешь, я шучу? — закричал Тихоскок.

Он похолодел, думая, что его трюк не сработал, и кирасир сейчас и вправду набросится на него, не обращая внимания на заложника. Однако тут он услышал вкрадчивый голос, колеблющийся, как слои жира на толстых боках:

— Твердолоб, пропусти этого доходягу. Жизнь епископа нам дороже мести, не правда ли, ваше святейшество?

Охранник недовольно оглянулся на Гнилозуба, но спорить не стал и отошел в сторону. Тихоскок резко толкнул задыхающегося Муровера в объятья магистра, а сам бросился в темноту под высокими сводами арки.

Коридор уходил в долгий пещерный мрак. Эхо его шагов гулко отражалось от стен и усиливалось, отчего порванное ухо нервно прядало и прижималось. Однако позади вскоре послышалось такое же, только еще более сильное эхо. Оглянувшись, Тихоня заметил на фоне далекого отсвета арки высокую фигуру, раздутую, как бочонок — это был силуэт знаменитой кирасы Твердолоба, которую горожане Крысиного гнезда узнавали издалека.

— Ах ты, кот тебя подери, что ж ты увязался за мной? — с досадой выкрикнул Тихоскок, прикидывая в уме, сколько времени осталось у Белянки.

По всему выходило, что от силы одна-две минуты. Он резко остановился, обернулся и выкрикнул: