Крысиный король

– Смотри, – прошептал он, – я не собираюсь тебя просто так убивать. Перед смертью ты для меня потанцуешь. Думаешь, ты особенный? А я, Савл, Владыка танца. Прежде, чем я позволю тебе умереть, ты у меня попляшешь. Как думаешь, почему я позволил твоей трогательной маленькой армии сражаться до последнего вздоха?

Он снова указал на танцпол, где еще продолжалась драка. Танцоры методично давили крыс.

– Понимаешь, Савл, я хотел тебе все объяснить. Ты же видишь, что теперь я могу заставить танцевать одновременно и людей, и пауков. Ты понял, как я это делаю? Ну так я и крыс могу заставить. Ты же у нас полукровка, да? Мальчик-крыса? Я уже играю для людей, и половина тебя танцует, просто ты этого не понимаешь. А если я заиграю и для крыс тоже? Тогда, Савл, обе твои половины мне подчинятся. Ясно, чмо мелкое? Я не знал, что найду, когда копался в твоей записной книжке, пытаясь вычислить тебя. Просто перевернул страницу, увидел какую-то надпись… и все понял. Твоя подружка Наташа показала мне, как приумножить мою флейту.

Флейтист оскалился и нежно погладил Савла по щеке. Потом повернулся к пультам. За ним стояла Наташа в изорванной одежде. Лицо ее было покрыто подсохшей кровью.

Танцпол все еще дергался, но на сцене царило странное спокойствие.

– Я буду играть для обеих твоих половин, Савл. Я заставлю тебя танцевать.

Он взглянул наверх, поднял палец, как дирижер, и музыка снова изменилась.

Ритм сохранился, бас остался прежним, помехи и жалкое блеяние клавиш тоже никуда не делись… но флейта взлетела ввысь.

Сладкозвучный нежный мотив флейты, соблазнивший людей и пауков, остался, но появился и третий уровень звучания. Тревожные неуверенные полутона, минорные аккорды, паузы, вдруг взрывавшиеся страшным шумом… от этой музыки мурашки бежали по коже. Это была музыка для крыс.

Все крысы на танцполе, крысы, которые не успели убежать или умереть, замерли.

Краем глаза Савл заметил, как напрягся Крысиный король, как остекленели его глаза, как он уставился куда-то в пространство. И тут Савл почувствовал толчок изнутри, прислушался к музыке, удивился, изумленно уставился на вспышки света вокруг, посмотрел сквозь колонки и стены, ощутил, как отрывается разум.

Где-то вдали он услышал пронзительный смех, увидел, как Флейтист падает назад, и танцоры несут его по залу на руках, но Савла это больше не волновало. Руки, сдерживавшие его, исчезли. Савл встал и двинулся в центр сцены. Он мог думать только о музыке.

Что-то было совсем близко…

Только протянуть руку… вкусная еда…

Он чувствовал запах… запахло едой и сексом, у него напрягся член, рот наполнился слюной, ноги сами несли его вперед, ему не нужно было думать, куда двигаться, он больше ни за что не отвечал, он просто подчинялся музыке, двум мелодиям за раз, крысиной и человеческой, нежной и безумной. Они сплетались друг с другом, захватывали его разум.

Он смутно понимал, что рядом идет Крысиный король, тяжело ступая и пошатываясь.

– Танцуй! – крикнул Флейтист с другой стороны зала, где его держала на руках толпа, как спортсмена или героя. Или диктатора.

Савл покорился. Он затанцевал.

Хардстеп.

Борьба прекратилась, теперь танцевал весь зал, и люди, и пауки, и еще живые крысы – все двигались одновременно, все как один, а Флейтист радостно смеялся. Савл чувствовал, что ему приятно, что он движется в тесном кругу, мечтая о еде, сексе и музыке, что он горд быть частью этого зала, частью огромного целого.

Флейтист парил на руках танцоров, его несли по залу, как триумфатора, и сквозь легкий блаженный туман Савл видел, как высокая фигура плавно движется назад к сцене.

Савл затанцевал от радости, раскинув руки.

Ему явилось божество, его переполняла музыка, две мелодии, его разум расслабился, ноги двигались в танце, он смотрел на дергающиеся тела вокруг, на лица последователей… Савла охватил экстаз.

Флейтист улыбнулся, и Савл улыбнулся ему в ответ.

Он не понимал звучащих слов, ноги сами несли его вперед, по сцене, к Флейтисту, который ожидал его, держа в руке что-то длинное и сверкающее.

– …ко мне… – слышал Савл между ударными, – танцуй для меня… сюда…

Он шел вперед, двигаясь в такт двум мелодиям, он хотел танцевать.

Но что-то пошло не так.

Савл вдруг заколебался.

Мелодии диссонировали друг с другом.

Савл поставил ногу на сцену и продолжил танец, но он уже не мог подчиняться.

Флейта звучала не в лад сама с собой.

Он вдруг осознал это жуткое неблагозвучие. Голод и желание вспыхнули с новой силой, но он больше ничего не видел, он был ослеплен, его тянуло в разные стороны, две мелодии флейты разрывали его на части, они звучали в противофазе.

И пока он слушал, он вдруг вырвался из-под власти музыки и тут же попытался влезть обратно, мечтая оказаться внутри, чувствуя жуткую пустоту между двумя мелодиями.

И, заполняя эту пустоту, вибрируя, отдаваясь во всем теле, зазвучал вездесущий, неизбежный бас, альфа и омега джангла.

Савл встал посреди сцены не шевелясь.

Флейта и бас звучали у него в голове.

Две мелодии флейты порхали вокруг, разрывали его защиту, соблазняли его, звали танцевать, дразнили его крысиный и человеческий разум по очереди.