Ксерокопия Египта

Турагент еще раз поднял глаза на освещение. И тут в его голову пришел очень, очень, очень (три слова очень подряд никогда не идут спроста) правильный вопрос.

– А они что, горели со времен древнего Египта?

Психовский взглянул на своего гида, как крокодил смотрит на человека, решившего добровольно засунуть палец в пасть. В общем, как на идиота.

– Конечно, нет. При всем при том, что эти угри-проволоки работают до сих пор…

– Но тогда кто-то должен был их включить, да?

– Ну, звучит логично.

– Вот только кто это сделал?

Икор внимательно взглянул на лампочки и, довольный результатом, отошел от этакого древнего выключателя, запускающего систему питания. Угри угрями – а просто так их светиться не заставишь.

Икор взглянул на свои руки – все еще несколько худощавые, по его мнению – и, недовольно вздохнув, направился прочь. Вздох его тяжелой лавиной разнесся по коридорам гробницы.

Зеркало воспоминаний все еще было разбито, и те его мелкие осколки, которые сохранились в сознании, давали Икору не так уж много информации. Конечно, его голова не страдала от амнезии – мужчина прекрасно помнил кто он, что он и зачем он, но все остальные воспоминания были изрезаны помехами и шумами.

Единственное, что Икор знал наверняка – раньше он был намного крепче физически. Этот осколок сохранился хорошо.

Добравшись до зала, где на каменной плите-алтаре лежали два археолога, Икор достал из-за пазухи древний, затупившийся клинок.

А потом слегка, даже с некоторой нежностью, провел им по руке археолога.

Красная змейка крови начала проступать поверх кожи из тонкой, хирургической ранки. Икор взял бесчувственную руку археолога и вытер ее о себя, оставил на груди кровавое пятно.

А потом – словно на дрожжах – его мышцы начали пузыриться, становиться больше и больше, превращая его из среднего спортсмена в качка со стажем.

Икор вздохнул – на этот раз, вздох был приумножен нотками удовольствия. И эхо его грузным паровозом пронеслось по коридорам, словно бы на сверхзвуковой скорости.

Психовский задумался над заданным Рахатом вопросом. Мысль профессора была длинной, как удав, но при этом ползла медленно-медленно, словно не желая достичь логического решения и найти ответ, который вполне себе мог оказаться ядовитым.

А когда эхо чугунного вздоха добралось до ушей Грециона, мысль снова забралась в свою норку.

– Ну, какая разница, – пожал тот плечами. – Может, это древняя автоматика.

– А что это был за звук? – брови и усы Рахата выражали тревогу. Из-за медицинской маски они стали единственной частью тела, которая передавала эмоции гида. – Такой… тяжелый. Вы слышали?

– Да, думал, мне показалось, – Грецион всмотрелся в коридор, кишкой идущий вглубь гробницы. – Ну, может ветер. Или обвал. Или, на крайний случай, мумия – все интереснее.

Любой, обладающий хотя бы капелькой инстинкта самосохранения, должен тут же развернуться и вылези обратно на свежий воздух. Но Грецион с Рахатом были каким-то странными существами, за изучение которых наверняка боролись бы лучшие умы планеты, чтобы понять, как конкретно работает организм двух уникумов.

Грецион увидел возможность приблизиться к древности, чтобы потом рассказывать байки студентам и писать новые ночные работы, а Рахат – невероятный туристический аттракцион, на который даже не придется тратить лишние деньги и силы.

Поймав какой-то общий сигнал на ментальном уровне, профессор и турагент машинально двинулись вперед.

Зал сужался и перерастал в коридор, который был словно придуман для существ из двумерного измерения – слишком уж он был узкий. Поэтому передвигаться получалась только боком.

К потолку были прикручены все те же лампы, и рисунки на стенах – которые, как и вся гробница снаружи, были буквально татуированы – буквально подсвечивались.

Психовский, идущий впереди, резко остановился. Рахат врезался в него.

– Что-то случилось? – поинтересовался турагент, заглядывая через плечо профессора.

– Случилось очень интересное изображение, – Грецион присел на корточки, все еще умудряясь стоять боком, и стал похож на сложенную разноцветную гладильную доску. – Вот здесь.

Профессор ткнул пальцем в изображение.

Рахат попробовал вытянуть шею, но суставы как-то странно хрустнули, и турагент решил довольствоваться картинкой издалека.

– Ээээ, насколько мне видно, это жрецы. Если я не ошибаюсь. Три штуки, да?

– Да-да! Все правильно, – Психовский гнулся так же легко, как кусок пластилина. – Но посмотрите вот на это.

Палец сдвинулся, указав на фигуру с птичьей головой.

– Не очень хорошо вижу… Похоже на какое-то божество.

– Да! А теперь, главный вопрос – почему жрецы копошатся вокруг божества?

– Символы, метафоры, ну, не буквально же, – Рахат хотел пожать плечами, но получилось не особо. Все-таки, этот коридор явно строили любители какого-то тетриса. – Может, пойдем дальше?

Психовский вздохнул, кое-как выпрямился и зашагал вперед, продолжая тираду размышлений: