Ксерокопия Египта

И словно бы в подтверждение своих слов, Архимедон засунул руку под бинты и вытащил сердце, вслед за которым во все стороны разлетелись крупинки песка, очень поэтично осев на бьющемся органе.

Рахат всегда считал себя человеком довольно бесцеремонным в некоторых ситуациях и нисколечко этого не стеснялся – наоборот, он возводил это качество в ореол лучших, которыми может обладать турагент. Иногда приходилось смотреть на вещи – в особенности на древние святыни и артефакты – исключительно как на товар или очередной туристический аттракцион. Мешается стена этого старого храма? Ну, давайте снесем ее к чертовой бабушке – это же просто стена.

Но сейчас даже Рахат чувствовал себя невинным и пушистым белым кроликом, а Грецион Психовский в его глазах стал настоящим львом-вандалом, при этом точно вожаком прайда.

Профессор рылся в древних артефактах как в ящике с игрушками.

– Надо же! Как эта мантия хорошо сохранилась, она практически такая же белая! Интересно – это опять грибки? – древние одеяния полетели в сторону как кукла, с которой профессор уже успел наиграться. – О, а это похоже на жезл жрецов! И фигурки животных все на месте. Ого, а это… статуэтка? Или кусок ожерелья? Вообще непонятно что – ни то змея, ни то чудище какое-то.

Фигурка, позвякивая, упала на каменные плиты пола. С таким же успехом можно было выкинуть главную улику детектива и просто забыть о ней, вновь начав расследование сначала.

– Ээээ… – звук был такой же, какой издают резиновые пищалки для домашних животных. – Может, не стоит так кидаться? Все-таки, это может пригодиться…

Грецион оторвался от любимого дела и в упор глянул на турагента.

– Кому? Музеям они в любом виде сгодятся – к тому же, все эти штуки прекрасно сохранились, так что ничего с ними не будет, – Психовский достал еще одну штуковину из некоего подобия сундука. – Странно, что вы вообще удивлены – я думал, всякие там туристические ерундовины и не такое вытворяют. Ну, чтобы месту товарный вид придать. Турникеты, например, ставят – это еще цветочки.

Профессор снова замер, задумался и сдернул медицинскую маску. Его борода, похоже, обрадовалась этому больше самого Психовского.

– Вы бы тоже сняли уже. Пока никаких глюков – да тем более, она уже не поможет. Время прошло.

– Но они же действуют по два часа.

– Ну, это от вирусов. А вот от грибков…

Рахат собрал всю свою мужественность в кулак и решился задать вопрос. Кулачок, надо сказать, вышел очень маленький – Дюймовочка и то рассмеялась бы над таким и победила в условной партии армрестлинга.

– А почему вы постоянно говорите об этих грибках?

Грецион, даже не поворачиваясь, махнул рукой.

– Я по ним магистерскую защищал, еще в институте. Время такое было, понимаете? Ты либо про сопротивление токов защищаешь, либо про грибки…

– О. Но я снимать маску все-таки не буду. На всякий случай.

– Да-да-да-да, – отбарабанил профессор любимую фразу, которой отвечал на любой вопрос студентов, заданный невовремя. – Зато можно поиграть в Великого Сыщика и сделать важное открытие об этой гробнице!

– То, что она прекрасно подойдет под какой-нибудь аттракцион? Ну, интерактивный объект, знаете. Особенно тот коридор… Наставить проекторов, звуков всяких для антуража – а все иероглифы и изображения подсвечивать…

– Ага, а я же говорил! Знал, что задней мыслью вы все об этом думаете, – профессор, закончив разорять древний сундук, встал и отряхнул розовые брюки от песка. – Идея, конечно, хорошая, но нет. Эта гробница жрецов – сами гляньте. Классические одежды, жезлы, только какие-то необычные, и еще пара побрякушек. К гадалке не ходи.

Психовский по мере разговора тыкал пальцем в упомянутые предметы, которые теперь беспорядочно валялись вокруг, словно бы Ра забыл отшлепать своих почитателей и заставить убрать за собой магические игрушки вдоволь наигравшихся жрецов.

Грецион Психовский внимательно осмотрел зал, залитый светом от древних ламп, в поисках еще чего-нибудь, что можно было внимательно изучить. Увидь методы профессора любой археолог – и у того точно случился бы сначала культурный шок, а потом инфаркт.

Не найдя больше ничего интересного и даже приуныв – а это можно было заметить в малейших движениях волосков бороды, – профессор зашагал дальше. Вообще, существует целая азбука1, по которой можно читать эмоции людей, обладающих густой растительностью под носом. Достаточно изучить несколько тысяч комбинаций волосинок и правильно их применять – потому что козлиная бородка эмоционирует по одному, густая – по-другому, а-ля Лев Николаевич Толстой – по третьему, ну а усы – это вообще отдельный феномен. Самое главное всегда держать в голове уголки отклонения волосков…

Но Рахат с его усищами выходил за рамки этого запрещенного в некоторых странах пособия – его усы выражали эмоции примерно так же, как кошкин хвост.

Сейчас, например, даже невооруженным взглядом было видно, что шагающий за Греционом турагент вновь отключился от мира реального и погрузился в многоцветную пучину воображения, выуживая сетями сознания с ментальной глубины идеальные туристические картинки.