Ксю. Потустороння история

Отплыла и успокоилась, легла на спину, медленно поднимала и опускала руки, удаляясь от берега. Я и в бассейнах люблю плавать на спине, а в море нравится надеть маску с трубкой и не спеша плыть вдоль берега, рассматривая дно и рыбок, все больше вживаясь в подводный мир и забывая о мире наземном.

Вода была очень теплая на поверхности, внизу холоднее, я нырнула, как учил меня папа, ушла наискосок в глубину, вода становилась холодней и холодней, совсем ледяная, но я терпела, плыла горизонтально. Паша, если смотрит сейчас на меня, а не исподтишка на загорелую красавицу, может взволноваться. Пусть волнуется. Воздуху уже не хватало, я рванулась вверх и поняла, что занырнула глубже, чем собиралась, недаром же уши так сдавило. Нахлынул испуг, почти паника, я суматошно заработала ногами, гребла руками воду к себе, под себя, притягивала поверхность, спасительный воздух, но все еще было холодно, и вот теплее, теплее, совсем горячо, я вынырнула, жадно, с хриплым звуком вобрала в себя воздух, легла на спину

И был приступ счастья, такого счастья у меня никогда не было. В чем было это счастье – не выразить. В том, что вода, небо, воздух, что я живая и что, похоже, влюбилась в Пашу, влюбилась глупо и неправильно, но это как раз и хорошо. Я скучаю по нему, хочу к нему.

Я поплыла обратно.

10.

Потом мы дружно обедали, если так можно сказать о компании из двух человек. Паша взялся сам все приготовить, обещая, что все будет быстро – шашлык он взял на рынке у знакомой торговки, уже замаринованный, в пластиковом ведерке, уголь для мангала ускорит процесс, а мне посоветовал походить по дачному дому, осмотреться.

В доме все было похоже на музей далекого советского прошлого. В кухне на первом этаже – облупленный столик с дверками, рядом плита на две конфорки, газовый шланг ведет куда-то за стену, у плиты застекленный шкаф с посудой. Судя по равномерно расположенным полкам, он был когда-то книжным, украшал собой гостиную, а потом купили новый, этот сослали сюда. В углу был небольшой холодильник «Саратов», я открыла, увидела, что морозильная камера не отдельная, а сверху, открытая, даже без дверки. Холодильник включался с резким звуком и тарахтел на всю дачу, но работал – как и тридцать, а то и сорок лет назад.

Возле холодильника умывальник, рядом с умывальником дверь, за дверью – санузел. Все, как в городе, ванна, унитаз, только какой-то слишком массивный. Наверное, биотуалет. Я открыла кран, он захрипел и заплевался, но тут же пошла вода – желтая, ржавая. Постепенно она светлела, и вот стала совсем белой. Я умылась.

Еще на первом этаже была крохотная комнатка с диваном. Диван узкий и короткий, бугрится середкой, спинка твердая и прямая, с зеркальцем наверху, по бокам сиденья валики. На нем неудобно и лежать, и сидеть (я попробовала), но обивка, вся затертая, – под гобелен, наверняка это считалось красиво и наверняка он, как и книжный шкаф, удостоен был царствовать в гостиной напротив другого царя комнаты – телевизора.

Из кухни дверь вела в большую кладовку, здесь на полках стояло множество банок, почти все – пустые. У противоположной стены, на стеллажах, размещались инструменты: лопаты, вилы, грабли, топоры, молотки, что-то еще для сада, чего я не опознала, а также разные ключи и приспособления для автомобиля. И яма для ремонта машины была здесь, по центру, накрытая вдоль сколоченными досками.

Я вышла из дома и поднялась по металлической внешней лестнице на второй этаж. Здесь была большая комната с камином, обложенным белым кафелем, из нее двери в две спальни. Пространство было оборудовано единым мебельным гарнитуром: шкаф, сверху застекленный, снизу с ящиками, это раньше называлось сервант, еще один шкаф – платяной, с зеркалом, стулья, два кресла, диван. Стулья и кресло с полированным ножками, обтянуты, как и диван, красной материей, во многих местах потертой, в пятнах, но при этом все было целым, крепким, избавились не потому, что нельзя было пользоваться, а – надоело. Дача выручила, отправили сюда. Кресло мне понравилось – низкое, простое, без фокусов, без этих жирных сидений и боков, как у современных громоздких седалищных отдыхалищ, в которых тонешь, чувствуя себя крошечным, и рядом остается место для двух таких, как ты. Такие кресла, даже если в них сидят, продолжают показывать себя во всей красе, они – главные. А в старом, где две плоские поверхности для спины и ног скромно разместились меж ручками, под которыми по две ножки двумя косыми лучами, ты – главный. Правда, мода сейчас меняется, опять все идет к минимализму, и это правильно.