Кто читает сердце тьмы. Первый профайлер Южной Кореи в погоне за серийными убийцами

Горькая ирония жизни: «воскреснув», Квон Ирён вернулся к работе, готовый преследовать маньяков, некоторые из которых, по их собственному признанию, чувствовали себя живыми, лишь убивая людей.

Сон Ючхоль был приговорен к пожизненному заключению.

Глава шестая Игры разума

Ложное признание не является безусловным показателем психического расстройства. Любой человек с нормальной психикой на удивление легко может сделать ложное признание [85].

Жизнь в сельской глубинке далека от идеализированных о ней представлений. Здесь так же, как и везде, совершаются преступления. В девять часов вечера 30 мая 2007 года в деревне возле города Порён провинции Чунчхон-Намдо исчезла четырнадцатилетняя ученица средней школы Ко Чонмин (имя изменено). Она была третьим ребенком в семье с пятью детьми. После заявления родителей в деревню, где многие жители выращивали виноград, съехались полицейские.

Каждый уголок небольшого селения был тщательно обыскан, все местные жители без исключения опрошены. Вскоре в деле произошел неожиданный поворот, и в июне Полицейское управление провинции обратилось за помощью к Квон Ирёну. Необычность дела заключалась в том, что полиция имела основания подозревать семью пропавшей без вести девушки в убийстве.

Когда детективы разговаривали с тремя сестрами Ко Чонмин и ее братом, учеником начальных классов и самым младшим из детей, мальчик рассказал, что Чонмин не ладила со второй по старшинству сестрой. «Они опять поссорились, и Чонмин умерла», – сказал он. Младшая из сестер подтвердила его слова. Дети также сообщили полиции, что слышали громкий удар и что их мать собиралась спрятать труп дочери.

Чтобы детективов не заподозрили в давлении на детей, признание младших сестры и брата было записано на видео. Запись служила доказательством того, что показания даны добровольно.

Процедура видеозаписи допросов была законодательно оформлена в том же 2007 году поправкой к Закону об уголовном судопроизводстве. Причиной послужили многочисленные случаи жестокого обращения и даже пыток подозреваемых полицией и прокуратурой в недавнем прошлом [86]. По закону подозреваемый ставился в известность о производимой видеозаписи. Полиция поддерживала это нововведение, так как видеозаписи доказывали отсутствие неприемлемых методов ведения следствия.

Детективы допросили вторую по старшинству сестру и мать Ко Чонмин. Женщина все отрицала, однако сестра, учившаяся в старших классах, в ходе допроса признала свою вину и подписала признание. Казалось, дело близко к завершению, но как только девушку усадили в полицейскую машину, чтобы отвезти к предполагаемому месту захоронения, она заявила, что невиновна. Ее опять отвели в отделение, и там девушка повторно призналась в убийстве сестры. Но затем все повторилось: в машине она передумала. Полиция не понимала, что происходит. Именно тогда возникла идея обратиться за консультацией к Квон Ирёну.

«Мы не давили на детей. Кто из детективов стал бы заставлять младшеклассников говорить такое? Сестра созналась. Но затем в машине изменила показания, и это произошло дважды», – объяснял профайлеру руководитель следственной группы. Квон Ирён откликнулся на просьбу проанализировать ситуацию и вместе с Пэк Сынгён отправился в провинцию Чунчхон-Намдо. К ним присоединился Чхве Кюхван, недавний выпускник продолжавших обучать профайлеров курсов Полицейской академии.

Как обычно, профайлеры прежде всего ознакомились с материалами следствия. Они перепроверили записи камеры видеонаблюдения, установленной в деревне, и подсчитали с точностью до секунд, сколько времени в день исчезновения дочери занимали отлучки матери из дома. Сверяясь с подробной картой деревни, профайлеры выясняли, согласуется ли зафиксированное время с показаниями женщины о ее передвижениях.

Обратившись к данным криминалистической экспертизы, профайлеры обнаружили, что нет никаких доказательств, подтверждающих убийство. На месте ссоры сестер, где, как предполагалось, Ко Чонмин получила смертельный удар по голове, не было найдено ДНК пострадавшей. Таким образом, об убийстве было известно только со слов младших детей и из признания странно ведущей себя сестры.

Поговорить с мальчиком и младшей сестрой профайлер поручил Пэк Сынгён. От возможности самому побеседовать с детьми он отказался сознательно, так как решил, что дети будут более откровенны с молодой женщиной, а не с сорокалетним мужчиной. «Вы ведь подозревали, что что-то не так?» – первым делом спросила Пэк Сынгён, вернувшись после разговора с детьми.

На четвертый день после прибытия Квон Ирён попросил собраться местных детективов. На общее совещание пришли несколько десятков человек. Профайлер не удивился, в очередной раз увидев не слишком дружелюбный настрой большинства полицейских: те были уверены, что преступники у них в руках, и не одобряли «пустой траты времени».