Кто есть кто в мире науки и техники

Философия истории, по Нестору, имеет религиозную основу: людям Бог определил путь добра, но по наущению дьявола они оступаются, совершают преступления, забывают о заветах Всевышнего и несут за это заслуженную кару. «Наводит Бог, в гневе своем, иноплеменников на землю, и только в горе люди вспоминают о Боге; междоусобная же война бывает от дьявольского соблазна. Бог ведь не хочет зла людям, но блага, а дьявол радуется злому убийству и крови пролитию, разжигает ссоры и зависть, братоненавидение, клевету. Когда же впадает в грех какой-либо народ, казнит Бог его смертью, или голодом, или нашествием поганых, или засухой, или гусеницей, или иными казнями…»

Речь не идет о заранее уготованном пути к счастью. Людям дана свобода выбора – жить «по Богу» или «по дьяволу». А потому могут происходить ужасные события, может восторжествовать зло. Как преодолеть эту напасть? Укреплять государство, покорять другие народы, добывать больше материальных благ? Или, говоря на нынешний лад, идти по пути научно-технического прогресса? Нестор отвечает:

«Обратимся к добру; взыщите праведного суда, избавьте обижаемого; обратимся к покаянию, не воздавая злом за зло, клеветой за клевету, но возлюбим Господа Бога нашего, постом, и рыданием, и слезами омывая все прегрешения наши, не так, что словом только называемся христианами, а живем как язычники».

Подобные взгляды могут показаться слишком упрощенными. Мы знаем: история отражает этапы освоения человеком природных ресурсов, создания новой техники и новых технологий; появление социальных групп и классов, между которыми нередки острые противоречия; борьбу с внешними врагами. Надо бы учитывать весь комплекс факторов, определяющих исторический процесс!

Но Нестор не пытался анализировать причины и движущие силы общественного развития (опять-таки, выражаясь современным языком и не учитывая особенности средневекового мировоззрения). Для него главная цель иная. Ее изложил Д. С. Лихачев: «Показать, что русский народ не без роду и племени, что он имеет свою историю, которой вправе гордиться, – такова замечательная по своему времени цель, которую поставил себе составитель „Повести“»; она «должна была напомнить князьям о славе и величии родины, о мудрой политике их предшественников и об исконном единстве Русской земли».

Нестор стремился укоренить в сознании читателя христианские духовные ценности. Его «идеалистический» взгляд на историю оправдан. Ведь экономические, социальные, научно-технические, внешнеполитические процессы направляются и определяются не «высшими» абстрактными силами (в таком материалистическом подходе проглядывает изрядная доля мистики), не каким-то самоорганизованным прогрессом. Они проистекают из человеческих качеств, интересов, устремлений.

В «Житии Феодосия Печерского» Нестор придерживается той же позиции и в отношении конкретной человеческой личности. Он реалистично описывает юношеские страдания Феодосия, который по своей воле «вместе со смердами выходил в поле и работал там с великим смирением». Христианское отношение к святости труда не разделяла его мать, которая «говорила ему, что своим видом он и себя срамит, и семью свою». Она постоянно стремилась «отвратить Феодосия от его дела», к чему ее подстрекал «искони ненавидящий добро злой враг» (дьявол).

Преодолеть все испытания, козни нечистого и жить по совести, справедливости, добру в трудолюбии и братстве – вот к чему, по мысли Нестора, должны стремиться и каждый человек, и весь народ. Именно таков путь к Богу.

Отметим еще одну черту мировоззрения Нестора. Он придает огромное значение слову, языковому единству племен как основе их культурной общности.

Никитин Афанасий

Никитин Афанасий (XV век) – русский путешественник, писатель. Через сто лет после Марко Поло он совершил дальнее путешествие и великолепно рассказал об этом.

Афанасий снарядил из Твери в Индию судно, загрузил товаром, взятым в долг, и отправился вниз по Волге. Астраханские татары захватили и разграбили караван. Возвратиться домой он не мог, там ждала долговая тюрьма. И отправился бедняга в дальние страны. Путешествовал неспешно, без определенных целей, а вернее – из любознательности. Видно, и дома ему не сиделось оттого, что влекли неведомые земли.

Его описания иноземных государств просты, деловиты и повествуют о быте и нравах народов, растительном и животном мире. Путешественник, подобно игумену Даниилу, предпочитал собственные наблюдения и редко пересказывал местные предания и сказки. Приглядывался к незнакомым краям и людям пристально, доброжелательно, без высокомерия, но и без подобострастия. Даже обезьян очеловечивал, выставляя их как братьев наших меньших:

«Обезьяны же живут в лесу, и есть у них князь обезьянский, ходит со своей ратью. И если их кто тронет, тогда они жалуются князю своему, и они, напав на город, дворы разрушают и людей побивают. А рать у них, говорят, весьма большая, и язык у них есть свой». (Пожалуй, тут звучат отголоски индийского эпоса «Рамаяны», где одно из действующих лиц – царь обезьян.)