Кто эта женщина?

В его взгляде опять светились солнечные искры, как будто лицо и не сводило минуту назад судорогой боли. Кира не верила, что сможет забыть ее когда-нибудь. Но и помнить не хотелось… Такой Антон, как в эту секунду, дурашливый и надежный одновременно, нравился ей куда больше. Хотя она догадывалась, каких усилий стоило ему высечь эти искры, чтобы Кире полегчало.

– Ты никогда не гуляла по кладбищам? – спросил он знакомым беззаботным тоном.

– Ночью?! – ужаснулась Кира.

– В восемь часов.

– Ничего же не разглядишь…

– А у меня есть фонарик, я – запасливый.

Она боязливо огляделась:

– Прогулка с призраками?

– Нет. Только со мной. Я же не похож на призрака? Давай лапу, а то еще свалишься в могилу…

Вцепившись в его руку, Кира нервно засмеялась:

– В могилу?! Думаешь, тут есть открытые?

– Нет, конечно! – расхохотался он.

Она шлепнула его по руке:

– Что ты меня пугаешь?

– Ты сама себя пугаешь. Смотри. – Узкий луч высветил медальон на стареньком металлическом памятнике. – Она родилась в позапрошлом веке!

– А дожила до моего рождения… Вот это долголетие!

Сбоку заглянув ей в лицо, Антон тихо спросил:

– Ты хочешь жить так же долго?

– Хочу, – призналась Кира. – Почему бы нет? Если без болезней и всяких проблем…

– Так не бывает.

Она вздохнула:

– Все равно хочу. Мне интересно…

– Тогда…

Его большие ладони вдруг сжали ее голову, и Кира почувствовала, как сквозь волосы и кожу просачивается тепло. Не обычное человеческое, какое она только что впитывала из его руки, а приятно покалывающее. Ее потянуло закрыть глаза и отдаться этим ощущениям, погружающим в транс, будто Антон проводил сеанс гипноза, которого Кира не просила, но и не могла от него отказаться.

– Ты будешь жить долго и счастливо, – прозвучал где-то рядом незнакомый голос, в котором лишь слегка угадывались знакомые интонации. – И уход твой из этого мира будет легким.

«Откуда ты знаешь?» – хотелось спросить ей, но казалось глупым показать Антону, что она воспринимает происходящее всерьез. Впрочем, ему можно, решила она.

– Откуда ты знаешь?

– Я – твой ангел-хранитель, – отозвался он серьезно, и на какой-то миг Кира восприняла это как данность.

Потом усмехнулась:

– А ведь можно и так сказать. Сколько раз ты уже мне помог?

– А сколько еще нам предстоит, – шепнул он ей в самое ухо, мимолетно тронув мочку губами.

Кира быстро открыла глаза. Внутри ее все так и сжалось от ужаса: касание его губ отозвалось таким пронзительным желанием, что она едва не потеряла сознание.

– Пойдем отсюда, – пробормотала она.

И первой бросилась по тропинке, ведущей к воротам кладбища.

– Ты боишься поверить? – крикнул Антон ей вслед.

– Во что? – отозвалась она, не оборачиваясь.

Его голос прозвучал так тихо, что Кира не расслышала. Но каким-то чудом угадала слова:

– Ты знаешь…

* * *

Илья чувствовал, как Киру утягивает «Кошачье царство». Эти хвостатые дьявольские создания, столь любимые его теткой и братом, никогда не сдаются. Околдовывать, подчинять своей воле – это они умеют. Парализуют волю и вытянут душу… Уловит ли он момент, когда Кира вернется совсем другой?

Что-то произошло уже в тот первый день, когда она снова вышла на работу и задержалась там чуть ли не до самой ночи, а Илья метался по дому, не позволяя себе набрать ее номер. Нет, он поверил в то, что Кира была на кладбище, хотя звучало это чудовищно. Но Антон, с его извращенной тягой к острым ощущениям, вполне был способен предложить девушке прогуляться среди могил! Поверил. Но небольшой холодок остался в душе, точно Илья сам коснулся могильного камня.

Самым неприятным было то, что теперь каждую ночь ему снились кошки. Бесшумная армия тьмы проникала в подсознание и пугала до противного пота, в котором Илья просыпался среди ночи. Кошки не творили ничего дурного, часто просто сидели вокруг и смотрели на него, бесстрастные, как сфинксы. Но само их присутствие вселяло ужас… Казалось, животные предупреждают о чем-то, а Илье никак не удавалось прочесть их мысленный посыл.

От этого каждое утро становилось недобрым. Еще не открыв глаза, он слышал, как внизу жужжит кофемолка. Должно быть, этот звук изо дня в день и возвращал его к жизни. Потом доползал запах… Кира просыпалась раньше, и сложилось так, что она приносит кофе в постель. Ничего против этого Илья не имел, хотя в первый раз ему стало неловко. Но привычка сложилась быстро, и теперь он с радостью принимал кремового цвета чашечку, в которой колыхалось несколько глотков бодрости.