Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира

Контрацепция стала таким же ключевым вопросом в битве за тело женщины, ее стержнем и осью, как вопрос о голосовании – в кампании за гражданские права. Однако эта битва включала в себя куда больше, чем механику контроля рождаемости. Женщина, освобожденная от «тирании своего организма», получала шанс стать независимым существом. Если она вырвется из бесконечного цикла соитий, беременности, родов, вскармливания и снова беременности, для нее станут возможны и личностный рост, и независимое положение в обществе. Если секс перестанет неизбежно влечь за собой суровые последствия – нежеланную беременность, падение в глазах общества, даже смерть в родах – женщина не будет больше считать секс грехом, а себя грешницей, подлежащей справедливому наказанию. А если каждая женщина избавится от этих идей, сможет контролировать собственное тело и им распоряжаться – чего будет стоить патриархат и вся власть патриархов?

Эта борьба не могла не стать (и оставаться – ведь она еще далека от завершения) поистине титанической. Задача состояла в том, чтобы переопределить саму женскую сексуальность, вырвавшись из мужского представления о женщинах как сосудах для мужского семени. Новые индустриальные культуры мира, опираясь на «прогрессивные идеи» XIX века, прежде всего на «научные» умозаключения, определили женщину как слабое, физически и психически неполноценное существо – мысль, от которой более «примитивные» культуры никогда и не отходили. Источник слабости был очевиден: непредсказуемая матка, «блуждающий орган, не имеющий ни разума, ни воли». Для специалистов-медиков эпохи модерна, как и для множества предыдущих поколений мужчин, женщина представляла собой лишь «поразительно сконструированный аппарат, предназначенный для самого загадочного и возвышенного из таинств природы – процесса воспроизведения»[361]. Словно не триста пятьдесят лет прошло с презрительного окрика Лютера: «Да ведь для этого и созданы женщины!»

Для женщин, порабощенных собственными матками, жизнь представляла собой пожизненное заключение. Гинекологи XIX века с поистине шекспировской поэтичностью выделяли Семь Возрастов Женщины: это рождение женщиной, первая менструация, дефлорация, беременность, роды, вскармливание и менопауза. Все сосредотачивалось исключительно на «великом венце и радости жизни каждой женщины – МАТЕРИНСТВЕ»; о том, что «естественное призвание каждой женщины – быть женой и матерью», в таких условиях не удавалось забыть ни на минуту. Функция деторождения считалась столь важной частью «природного предназначения» женщины, что «сама она остается несовершенным, недоразвитым существом, пока не родит». Впрочем, сам этот процесс, в описании тех же добрых докторов, выглядел не вполне естественно:

Ни одна женщина не идет по жизни без боли. Либо она страдает от «обычного женского», либо нет. Первое – нормальная болезнь, второе – ненормальная; но в обоих случаях это болезнь… Природа создала больным весь женский пол[362].

Весь женский пол? Да, без исключений: один известный гинеколог говорил своим пациенткам, что, «если бы женщина знала, какая опасность таится в ее тазовых органах, она даже не спускалась бы сама из экипажа на мостовую».

Такой страх перед женскими внутренностями в наше время кажется смешным; но тогдашним женщинам смешно не было. Поскольку женщин считали существами, предназначенными природой исключительно для деторождения, любое расстройство их здоровья воспринималось как болезнь репродуктивных органов. Анемия, «истерия», сумасшествие, «преступные наклонности» – все лечилось сексуальной хирургией, причем нередко гинекологи вырезали лишь один яичник или фаллопиеву трубу за раз, тем самым продлевая болезнь пациентки, ее страдания и зависимость от врача. Обычным делом было проводить выскабливание и кюретаж (насильственное расширение шейки матки и соскабливание содержимого с ее внутренней поверхности) ради «морального эффекта». Такое хирургическое изнасилование особенно рекомендовалось «своевольным» девушкам, «не желающим вести себя как леди». Самой жестокой процедурой из всех оставалась «благородная вивисекция» (и у кого-то хватало духу называть это благородством!) – уродование гениталий, так называемое «женское обрезание», удаление клитора и половых губ. На протяжении всего XIX и значительной части XX века эту операцию проводили с целью излечить от мастурбации, галлюцинаций, «вагинального катара», «спинной сухотки» и «истерической мании»; особенно рекомендовалась она при эпилепсии[363]. Возглавив «просвещенные» страны во внедрении этих хирургических методов, Великобритания и Америка бодрым маршем двинулись назад, в «Темные века» Ближнего Востока и Средней Азии, где уродование половых органов уже много веков считалось столь же эффективным средством исцеления от специфической женской болезни, именуемой женственностью.