Кто я?

В глухой ночной тишине неуместно и требовательно загремел будильник. Плохо соображая с просонья, я нашарил его в темноте и выключил. Щелкнул выключателем, щурясь от нестерпимо яркого света, поглядел время: было без двадцати четыре. Блин, опаздываю, и че он так поздно зазвонил, я же ставил на половину?! Под ласковое ворчание мамы быстро сполоснул лицо под умывальником.

«Спал бы, Петя. На што она вам эта рыбалка, вставать таку рань? Поешь хоть маленько». – я отказался – «Некогда! Щас патцаны подъедут!»

Вот-вот за окном раздастся издевательский свист, вот-вот. За порогом непроглядная темень, сыро, холодно. Хорошо хоть велик приготовил с вечера: удочки привязаны к раме, ведерко с тюлью висит на руле. Кинул туда же в ведерко пакет с продовольствием. Не успел еще выкатить велик из ограды, как подъехали дядя Миша с Лешкой. «Долго спите рыбаки».– как всегда приглушенно и насмешливо говорил дядя Миша.

– Да щас все соберутся.

– А кто едет? – поинтересовался Лешка.-

– Вир, Юк и братья Лунины.

– А Когтя че, не поедет?

– Не захотел.

Почти бесшумно подкатил Юрка, лихо затормозил, встал одной ногой на землю. Велик у него всегда в порядке – смазан, не скрипнет, не брякнет. Следом, постукивая шестиками привязанными к раме, подъехал Витька.

«А че это у Луниных нет света ни в одном окошке?» – заинтересовался Леха.

«Ну, братцы – кролики, если до сих пор спят, пусть спят – тревожить не станем». -

Заявил дядя Миша. Но Вир уже заливисто свистал под окнами Лунинского дома. Мигом вспыхнул свет в одном окне, в другом, заметались тени. На темной улице, в настороженной предутренней тишине разгоралось веселье: слышались тихие голоса, смех. Через пару минут братики выкатились из ограды.

– А че в такую рань ?

–Вчера – ж договорились в четыре !

«Договаривались в четыре вставать, а не ехать. Мы и будильник поставили на четыре. Да я уже и не спал; хотел вставать, а тут вы свистите». – На ходу оправдывался Колька, Сашка сопел и молчал.

«Ну ладно, поехали рыбаки и охотники Сибири. А то скоро светать начнет». – скомандовал дядя Миша, уже на ходу, уже наваливаясь на педали. – Ни че не забыли? А за ведерко под пескарей кто отвечает? Петька? А тюль взял?»

Не громко переговариваясь, поеживаясь от холода, двинулись вперед. Крутить педали по нашим пескам – дело не легкое; тем более велики груженые, поэтому согрелись скоро.

Вот остался позади последний домик улицы, дорожка повела мимо Камышитово, мимо старичек за Кожабеком, поднялась на бугор Бревенного. Здесь в некоторых местах она разбита в пыль, походит скорее на пляж чем на дорогу; влетишь в такую яму в темноте и потерял скорость, выруливаешь, тихо матерясь про себя, чтобы не услышал дядя Миша, на кочковатую, заросшую полынкой, целину. Вот наконец и одинокая береза, стоящая всем ветрам назло на самом верху бугра. Отсюда начинается спуск в низину именуемую Широким солонцом.

Начинает светать. Низина залита белым туманом; далеко справа над этим туманным морем чернеет как остров колок Черемухово. Под горку велик катится сам, педали можно не крутить – красота. С разгона влетаю, в раскисшую после вчерашнего дождя, серую, соленую глину; которая сразу же толстенным слоем наматывается на шины. Приходится спешиваться, глина мигом налипает на кеды, делая их не подъемными. Матерясь в полголоса, преодолеваем преграду. Идти стараемся все же по островкам мягкой солончаковой травки, хотя в темноте и тумане мало что можно разобрать. Низина всего – то метров двести шириной; но пока пересекли ее, пока очистили велики от грязи палочками и травой, времени потеряли порядочно. Юк и Лешка шины почти не замарали, вовремя остановились на спуске, и по солонцу велики не катили, а практически тащили на себе; зато отдохнули пока мы приводили свои машины в божеский вид. Наконец двинулись дальше. Отсюда и до самого места рыбалки дорожка, хоть боком катись: две ровные накатанные колеи, в окружении богатого июльского разнотравья. Обогнув Поповские Ворота, лихо скатились вниз к берегу Кулунды. Никакого попа ни его ворот в селе нет. Название прилипло к прогалине между двух частей колка, еще с дореволюционных времен.

Стоп, здесь нужно наловить живцов. Как же неохота раздеваться и лезть в холодную воду. Хватило бы и двух ловцов, но в воду попрыгали все, что бы доказать что мы не маменькины сынки а мужики настоящие; ну и что бы без обид конечно. Голышом, ведь посторонних нет. Лучше сразу окунуться по шейку, и вода уже кажется теплой. «Братцы – кролики, вы же не купаться сюда приехали. Глядите – ка совсем уже рассвело, скоро солнышко встанет». – Подшивеливает с берега дядя Миша. Наловить живцов – плевое дело, здесь на быстринке пескари кишат. Следует, ведя по дну туго натянутый тюль, прижать стайку к берегу и резко поднять; и вот уже в мокрой тряпке трепыхаются рыбки: мальки, и средние, и «бутяки».

«Вчера на ПолОе подходят к нам двое, гордские – к случаю рассказывает Лешка – показывают пескаря ( хороший бутяк). «Че это за рыба?» – спрашивают». -