Кто играет в кости со Вселенной?

Один экспонат – относительно новая модель «Ромайор-313». Второй – модель пятидесятых годов «Ромайор-III» болотно-зеленого цвета с «горбатыми» формами кожухов. И у меня, и у ребят из «Мангуста» сразу возникло убеждение, что это оборудование надо брать. Поторговаться не получилось – парни чувствовали свою правду и со скидками отказали. «Мангуст» имел право выбора, и друзья указали на новую модель. Мне остался «Ромайор-III». Брать или отказаться? Не слишком ли стар? Все-таки сорок лет машине. Я обхожу станок вокруг, для вида дергаю ручку, щупаю резиновые валы, глажу металлические кожуха со словами: «Что посоветуешь, старичок? Взять тебя, не подведешь?» Отхожу на метр – приглядываюсь к внешнему виду. Дизайн – один в один старая дедовская «Победа». Пронеслась в мозгу картинка: мне – шесть лет, я сижу на пассажирском переднем сиденье, откидываю крышку бардачка, а дед ставит на крышку стаканчик фруктового мороженого за семь копеек, втыкает деревянную палочку: «На, ешь!». И слышу в ухе знакомый шепот: «Бери! Не подведет!». Опять аргумент-знак. И я даю «добро». Но страхи, что сам процесс купли-перевозки-такелажа может пойти не так, остался. Я сильно нервничал. И в последующие годы, уже накупив несколько десятков единиц техники, этой фобии не изжил.

В тот раз страхи новичка-покупателя не оправдались: при передаче денег никто по голове битой не шарахнул, грузовик приехал вовремя, станок выпустили с площадки, такелажники его не уронили, поставили туда, куда я предполагал, гаишники по дороге не остановили. И главное, станок заработал, печатал и печатал.

С тех пор выбор оборудования по внешнему виду, нравится/не нравится дизайн, энергетика – стал «фирменным» критерием. Так я выбирал оборудование, стоящее на два порядка дороже того зеленого «Ромайора».

Неужели все случилось?! Неужели моя Мечта сбылась: я приобрел свой печатный станок?! И дальше события продолжали формировать цепочку. Хороший печатник нашелся так же быстро, как в свое время Слава, хороший продавец. Потом пришла Людмила Ивановна, кудесник в изготовлении печатных форм. Наладилась технологическая цепочка, запахло краской и уайт-спиритом, полетела бумажная пыль. И сразу выросла оперативность выполнения заказов, гибкость, управляемость, и, как следствие, маржинальность бизнеса. Станок, конечно, был не новый – периодически ломался. Но в пределах разумного. Штат типографии резко стал расти: переплетчики, механики, верстальщики. Численность взлетела до тридцати человек.

Засуетились люди и вдохнули жизнь в пустые помещения: зажглись светильники, появились стеллажи, по бетонному полу с грохотом поехали «рохли» с паллетами бумаги. Кто-то привозил сырье, кто-то вывозил готовую продукцию. Потянулись на «Арсенал» заказчики. Движуха набирала обороты.

Через три месяца, зайдя в цех, я увидел на кожухе «Ромайора» наклеенную пятиконечную звездочку.

– Что это?

– Первый миллион оттисков сделал, – ответил печатник.

– А когда второй миллион сделаешь, вторую звезду рядом приклеишь?

– Да нет. С другого борта. Как у майора – по одной звезде на каждом погоне.

– Он скорее напоминает младшего лейтенанта: первый станок как первое звание, – подхватил аллегорию я.

Спасибо «старичку», он действительно не подвел: «Ромайор-III» отпечатал несколько десятков миллионов оттисков, отработал в типографии три года, принес и опыт, и прибыль. Пафосные заказы обошли его стороной – все время выпускал черно-белые медицинские или бухгалтерские бланки. Но и эту продукцию не зазорно печатать. Вскоре я купил еще двух «собратьев». Уже более новых. И что характерно – в два раза дешевле «горбатого первенца». Действительно, те парни, продавшие нам с «Мангустом» первые «ромайоры», сторговали нам за двойную цену. Но я не расстроился – «старичок» заехал в цех в добрый час, стал первым железным другом типографии. Все вместе однокрасочные машинки заработали на оборудование более высокого уровня.

Я замечал, что оборудование часто ведет себя как человек. Когда я принимал решение о продаже какого-нибудь из станков – они начинали ломаться: не могли пережить предательства – заболевали. (Многие автомобилисты могут подтвердить схожее явление при продаже своих машин.) Какая-то устанавливается связка между станком и хозяином. Было замечено, что есть «счастливое» оборудование, а есть «невезучее». Вроде и производитель немецкий, добротная машина, а то одно с ним случается, то другое. Еще заметил, что одна и та же железка по-разному себя чувствует у разных хозяев: у предыдущего владельца станок постоянно ломался, а переехав к нам, работал как часы. И наоборот. Мне и «горбатому первенцу» повезло – и он в охотку поработал, и типография поднялась.

Судьба «Ромайора-313», которого купили друзья из «Мангуста», сложилась менее удачно. Хотя он был новее, печатал элитные работы – полноцветную продукцию, календари. По задумке конструкторов, «ромайоры» – это однокрасочная машина, для которой печать черно-белых бланков – самое функциональное назначение.