Кто хоронит мертвецов

Следующий час или около того Себастьян провел, посещая таверны, облюбованные бывшими военными, особенно теми, кто служил разведчиками или наблюдателями.

Большинство из них разъезжали по охваченной войной стране в британских мундирах, чтобы их не поймали и не повесили как шпионов[50]. Но были и такие, кто знал, как смешаться с местным населением, проскользнуть в тыл врага и вернуться обратно, принеся важные сведения. На это, конечно, смотрели неодобрительно: непристойно для джентльмена использовать уловки и обман. И все же на протяжении тысячелетий генералы полагались на тех, кто обладал такими навыками.

Мотивы у шпионов были разные. Некоторые рисковали всем из любви к Родине, или ради людей, с которыми служили, или потому, что превратности судьбы подорвали их привязанность к тому, что дорого большинству других людей. Но были и такие, кто действовал исключительно ради острых ощущений, ради радости обмана и открывающихся при этом возможностей самого разного толка.

Себастьян подозревал, что Диггори Флинн относится ко второй категории.

В прокуренном захудалом трактире неподалеку от Курситор-стрит Себастьян нашел старого знакомого, которого и искал: одноногого отставного лейтенанта по имени Диллон Резерфорд, что пристально посмотрел на него поверх бокала с бренди и спросил:

— Диггори Флинн? Что вам от него нужно?

— Я хочу его убить, — ответил Себастьян, садясь напротив.

Беззвучный смешок сотряс худую грудь лейтенанта.

— Вы и еще много других людей. К сожалению, его не так-то легко прикончить.

Резерфорд был одним из тех мужчин, которым на вид могло быть где-то между тридцатью и пятьюдесятью. Среднего роста, худощавого телосложения, с изможденным лицом и редеющими каштановыми волосами, он был младшим из пяти сыновей сельского сквайра. Когда ему исполнилось шестнадцать, семья наскребла денег, чтобы купить ему первый патент. Но за десять с лишним лет службы ему едва удалось скопить только на одно повышение. А потеряв ногу и правую руку в Медина-де-Риосеко, он стал инвалидом. Теперь Резерфорд выживал, обучая маленьких мальчиков из меблированных комнат рядом с Иннс-оф-Корт[51].

— Где я могу его найти? — спросил Себастьян.

Резерфорд облизнул губы.

— Флинн — это не настоящее имя.

Себастьян заказал два бренди и подвинул один через стол к Резерфорду.

— А какое настоящее?

— Он использовал так много имён за эти годы, что мне трудно все их вспомнить. Барнс? Брейди? Что-то вроде того.

— Его отец был викарием?

— Так говорят. — Лейтенант отхлебнул из полного стакана бренди.

— Он когда-нибудь служил под началом полковника Синклера Олифанта?

Лейтенант широко раскрыл глаза.

— А вы не знаете?

— Не знаю чего?

— Это Олифант спас его от повешения, когда Уэлсли[52] был готов вздернуть его в Лиссабоне в 1808 году.

Как раз незадолго до того, как Олифант стал командиром полка Себастьяна.

— А что сделал Флинн?

— Убил своего товарища офицера в драке из-за женщины. Флинн был из тех, кого лучше всего засылать в тыл врага. Он имел привычку попадать в неприятности, лишь только появлялось слишком много свободного времени.

— А что он теперь делает?

— Даже не знаю. Слышал, что он оказался в довольно неловком положении на Ямайке.

— Он был на Ямайке? С Олифантом?

Резерфорд пожал плечами, что могло означать что угодно.

— О, неофициально, конечно. Но такой человек, как Диггори Флинн, может быть полезен, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Где я могу его найти? — снова спросил Себастьян.

Лейтенант потрогал свой уже пустой стакан.

Себастьян заказал еще один.

Резерфорд подождал, пока появится бренди, и сделал глоток, прежде чем ответить:

— Честно говоря, я не знаю, где вы можете его найти. Дело в том, что с ним можно столкнуться на улице и не узнать. На это он мастак.

— А как он выглядит? Я имею в виду действительно, по-настоящему.

Лейтенант нахмурился, напрягая память.

— Рыжие волосы. Примерно моего роста, может быть, немного плотнее стал. У него одно из тех лиц, которые легко сливаются с толпой, хотя Флинн очень ловко меняет свою внешность. Не знаю, как он это делает. Единственное, что у него действительно приметное, это глаза, и он ничего не может с ними поделать.

— Глаза?

Лейтенант поднял два пальца и указал на свои налитые кровью глаза.

— Один голубой, а другой карий. Это самая странная вещь, которую я когда-либо видел.

* * *

Синклер, лорд Олифант, вошел в свою элегантную, уставленную книгами библиотеку и закрыл за собой дверь. Он нес подсвечник; пламя свечей вспыхнуло, когда Синклер пересек комнату, чтобы поставить его на каминную полку. Затем, словно почувствовав чье-то присутствие в комнате, лорд замер.

— Повернитесь очень осторожно, — сказал Себастьян, большим пальцем взводя курок своего кремневого пистолета. — И держите руки так, чтобы я их видел.

Олифант медленно повернулся, его привычная, слегка презрительная улыбка застыла на лице, руки были вытянуты по бокам.

— Кто вас впустил?

— Вам действительно это интересно?

— Хороший синяк под глазом.

— Спасибо.

Олифант перевел взгляд на ближайшее окно, где тяжелые бархатные шторы колыхались от сквозняка. Но сказал только: