Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

Сделанное генералу Болдину предложение возглавить партизанское движение интересно тем, что примерно в это время командование РККА стало все больше внимания уделять партизанской проблеме. Причины понятны: эффективное оперативно-боевое руководство партизанскими силами и, как следствие, эффективные действия партизан нужны прежде всего военным. Партизанская борьба позволяла дезорганизовывать прифронтовой и оперативный тыл противника, что не могло не сказаться на устойчивости фронтовых соединений вермахта, в чем военное командование было кровно заинтересовано.

Надо сказать, что в Генштабе внимательно наблюдали за организацией и ходом партизанской борьбы. Уже 27 июля Генштаб разослал в войска подписанную Жуковым директиву, в которой командованию фронтов предписывалось «немедленно приступить к формированию и заброске на территорию, занятую противником, большого количества мелких диверсионно-партизанских групп и отрядов».[198] Ближе к осени заместитель начальника оперативного управления Генштаба А. М. Василевский сформулирует: «складывающееся движение сопротивления в тылу противника следует рассматривать как особый фронт борьбы на коммуникациях противника».[199] По сути, Генштаб ставил вопрос о взаимодействии партизанских отрядов с Красной Армией.

Военное командование видело, что ведомственная система управления партизанским движением не оправдывает себя, и, по мере сил, пыталось исправить положение. Этим занялись Военные советы фронтов и армий.

На Юго-Западном фронте 1 ноября приказом Военного совета фронта была организационно оформлена созданная еще 30 июня оперативная группа ЦК КП(б) Украины, возглавляемая секретарем по кадром Спиваком.[200] Аморфный прежде орган был реорганизован, получил наименование Оперативной группы при Военном совете ЮЗФ и должен был обеспечить координацию действий различных ведомств. Выполнение этой задачи ложилось на уполномоченных оперативной группы, действовавших при штабе каждой армии фронта.

В то же время была введена должность уполномоченного 4-го отдела НКВД УССР при штабе армий фронта.[201] Принципы взаимодействия уполномоченных 4-го отдела НКВД УССР и политуправлений армий были определены во «Временной инструкции», изданной 17 ноября 1941 г. Задачами уполномоченного являлись: организация связи, руководство партизанскими отрядами и диверсионными группами, организация и переброска в тыл противника диверсионных групп, разведчиков и связников, ведение учета формирований, действующих во вражеском тылу, установление связи и оказание помощи местным партийным и советским органам. Свою работу уполномоченному 4-го отдела следовало строить в полном контакте и согласованности с представителями оперативной группы при Военном совете ЮЗФ, начальником 4-го отделения ПУ армии и начальником Особого отдела армии.[202]

Таким образом, украинские партийные власти сочли полезным использовать структуры органов внутренних дел, как «базовые» при осуществлении руководства партизанским движением. Об этом свидетельствовало также и то, что одним из первых распоряжений Оперативной группы стало: направить в помощь политотделам и разведотделам армий Юго-Западного фронта группу работников 4-го отдела НКВД в количестве трех человек в каждую армию.[203]

К сожалению, наладить взаимодействие между представителями Оперативной группы, 4-го отдела, политических, разведывательных и особых отделов армий не удалось. Мы уже рассказывали, например, что когда в декабре 1941 г. политуправление Юго-Западного фронта обратилось в НКВД УССР с просьбой выслать сведения о дислокации партизанских отрядов с целью организации взаимодействия, создания новых формирований и т. п.; в ответ был получен холодный отказ.

В свою очередь, фронтовые и армейские опергруппы 4-го отдела НКВД УССР находились при военных на положении бедных родственников. Материально-техническое обеспечение для опергрупп у военных приходилось выбивать лично наркому внутренних дел Украины Сергиенко, причем, как можно понять, без особого успеха. 10 февраля 1942 г. Сергиенко писал в Москву: