Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

19 августа Главное политуправление распространило директиву «О работе среди оккупированных областей и партийно-политическом руководстве партизанским движением». Глядя на этот подписанный Мехлисом документ, мы легко можем увидеть, что не нравилось начальнику ГлавПУ в сложившейся ситуации с партизанами. «В партизанском движении имеется много недостатков. Партизанские отряды часто разрозненны, не получают конкретных указаний. Части Красной Армии, ведущие партизанскую войну, так же не получают нужного руководства, не всегда координируют свои действия с партизанскими отрядами».[170]

Мехлис хотел обеспечить хотя бы минимальную централизацию партизан с помощью политорганов. Для этого при политуправлениях фронтов создавались отделы по партийно-политической работе среди населения и частей Красной Армии, действующие на оккупированной территории; впоследствии подчиненные им отделения были созданы при политотделах армий.[171] Хотя основной задачей отделов было заявлено «руководство партийно-политической работой» среди партизан, анализ директивы показывает, что функции отделов были гораздо шире. Отделы были должны:

— устанавливать и поддерживать регулярную связь с действующими во вражеском тылу подразделениями;

— посылать своих представителей в тыл врага для руководства работой среди населения оккупированных территорий и партийно-политического руководства партизанским движением;

— вести пропагандистскую работу среди населения оккупированных территорий и партизанских формирований.

Руководство работой отдела было возложено на члена Военного совета и начальника политуправления фронта.[172] Достаточно характерно, что в документах того времени непроизносимое название «отделы по работе среди населения оккупированных территорий, частей Красной Армии и партизанских отрядов, действующих в тылу противника» (носившие, к тому же, различные номера) обычно заменяется лапидарным: спецотдел политуправления фронта.[173]

Таким образом, показавшееся Мехлису удачным решение Военного совета Северо-Западного фронта было распространено на всю армию;[174] была создана еще одна структура, осуществлявшая руководство партизанским движением. Фраза директивы о «партийно-политическом руководстве партизанским движением» воспринималась достаточно однозначно, как сотрудниками ГлавПУ, так и военными, чекистами и партийно-советской властью.

Как показывают документы, функции спецотделов политуправлений фронтов и подчиненных им спецотделений политотделов армий оказались достаточно широки, включив в себя, помимо собственно партийно-политической работы, руководство партизанскими отрядами, установление и поддержание связи с партизанскими отрядами, участие в формировании особых отрядов и переброске их через линию фронта, подготовку тайных баз с продовольствием и вооружением, и даже ведение на оккупированной территории «политической разведки» с целью установления мероприятий, осуществляемых оккупантами в конкретной местности, отношения к этим мероприятиям населения, настроения населения и т. д.[175]

Особенно активно действовал возглавляемый А. Н. Асмоловым спецотдел политуправления Северо-Западного фронта.[176] Опыт действий диверсионных групп на Северо-Западном фронте был обобщен в ГлавПУ в ноябре 1941 г.; некоторые исследователи приписывают появившуюся инструкцию непосредственно начальнику Политуправления Мехлису.[177] Последнее вызывает сильные сомнения (гораздо более вероятно авторство Асмолова), однако, в любом случае, обобщение опыта партизанских и диверсионных действий свидетельствовало, что ГлавПУ и в дальнейшем собиралось деятельно осуществлять руководство партизанским движением.

Глава 6 Трудности межведомственного взаимодействия

В первые месяцы войны организация партизанского движения происходила повсеместно и хаотически. Представители партийных и советских властей, органов госбезопасности и внутренних дел, особых отделов, военной разведки и армейских политорганов, перед которыми ставились задачи зафронтовой работы, тесно сотрудничали между собой. Одни знали местность и настроения населения, другие имели на оккупированной территории свою агентуру, третьи — необходимый разведывательный и диверсионный опыт. Сотрудничество было настолько тесным, что разделить эту деятельность, сказать: вот это целиком делали органы НКВД, вот это — партийные власти, а это — военная разведка, не представляется возможным.

«Партизанское движение было делом новым, незнакомым. Его следовало как можно быстрее организовать, сделать максимально эффективным, — писал впоследствии первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Пономаренко. — За эту большую работу энергично взялись все: партия — местные партийные организации, армейские политработники, чекисты, военные. Вот это и решило успех».[178]