Кто служил в армии, в цирке не смеётся

После развода мы постарались проскользнуть к себе на четвёртый этаж первыми, чтобы вперёд командира полка оценить обшарпанные и поцарапанные стены лестниц. Но всё было чистенько и свежо. Никаких следов титанической ночной работы. На нашем этаже аккуратно прислоненные к стене, стояли два распиленных куска ДСП, именно того размера, которые нам необходимы. Дверь кабинета была распахнута настежь, а в комнате отдыха, на тревожной кровати, крепко спал «убитый» Колчанов. Вот на нём то, следы титанических усилий были видны отчётливо и рельефно. В воздухе стоял отчётливый запах лошадиного пота, вся форма была изгажена насмерть в опилках и извёстке, а рукава полу оторваны в области подмышек.

Мы тихонько вышли из комнатушки и также тихо сели за стол. Докторевич налил из графина воды, выпил и надолго задумался, а потом раздумчиво произнёс:

— Да, Борис Геннадьевич, на это способен только русский солдат. Вот где он звизданул этот лист…?

Может для Докторевича, не прошедшего срочку, это и удивительно — то мне нет. Сразу вспомнилось, как на срочке, в Еланской учебке, старшина батареи старший сержант Николаев, поставил мне задачу:

— А меня не волнует, товарищ курсант, где вы возьмёте дверь… Где хотите там и берите…

И я взял…, где хотел. Среди бела дня, нагло снял дверь с петель полковой санчасти, взгромоздил её на спину и побежал, сильно побежал, от того что за мной гнались здоровые и откормленные санитары из постоянного состава, задохлики больные — временный состав, такие же курсанты как и я. Гнались, кипя праведным гневом, объединённые единым желанием — догнать наглеца и убить этой же дверью, а потом поставить её на место — а то ведь холодно. А у меня была задача выжить в этой гонке и добежать до своей четвёртой батареи вперёд них, где меня прикроет старший сержант Николаев. И я выиграл этот бег с препятствиями, с тяжёлым и неудобным грузом — добежал до батареи, где во второй акт весело и азартно вступил мастер спорта по боксу старшина.

С гордым воплем:

— Уёбки…, догнать не могли… Это вам не санчасть, а четвёртая батарея…, — стал крушить санитаров. Курсантов не тронул и тактически правильно сделал, потому что они добросовестно потащили своих мучителей санитаров обратно в санчасть… Ну, а я был поощрён — За наглость и за высокие показатели по физической подготовке. Хотя как раз показатели у меня были низкие и я тут банально спасал свою шкуру…

И такими ситуациями Колчанов веселил нас частенько, но парень был добросовестный, служил честно. На праздник присвоили ему звание «ефрейтор», а тут подошло время ехать мне в командировку в Тюмень сдавать чеченские самоходки. Она предполагала затянуться на месяц, а так как Колчанов был сам с Тюменской области, село Созоново, то я решил его взять с собой и устроить ему за хорошую службу месячный отпуск.

Сам я поселился в казарме учебного центра «Озеро Андреевское», показал Серёге свою комнату:

— А теперь шуруй домой. Смотри, чтоб всё было в порядке и раз в пять дней приезжаешь. Я на тебя посмотрю — Какой ты? Жив — здоров, ну и шуруй домой обратно, благо твоя деревня от Тюмени километров сорок…

Через пять дней, захожу в комнату, а там дисциплинировано сидит Колчанов в гражданской одежде. Ждёт меня. Около стола стоят две большие клетчатые сумки.

Вскочил и докладывает:

— Здравия желаю, товарищ подполковник, отпуск проходит без замечаний.

— Вижу, вижу. Ну, рассказывай, как там отпуск проводишь? Всех баб перетрахал или ещё осталось кого?

Серёга рассмеялся:

— Кого хотел и нужно было — оттрахал. Я тут немного подхарчиться вам привёз, а то в солдатской, здешней столовой не особо разгуляешься, — и стал из сумки доставать и ставить на стол домашние разносолы. А увидев количество привезённого, я тихо ужаснулся.

— Колчанов, да ты же с голоду оставил умирать свою деревню… Гуся то на хера привёз?

Но Серёга весело отмахнулся от повисшего над деревней Созоново призрака голода, развеяв мои опасения.

— Да нет, товарищ подполковник, наша деревня богатая. Мы же стоим прямо на трассе, идущей на север, и там все неплохо торгуют. Наша семья, например, держит на трассе три ларька и торговля идёт бойко. Приеду после армии домой, дом мне будем строить. А это всё кушайте, — Колчанов замялся, но потом всё-таки запустил руки, в почти опустевшую сумку, и достал трёхлитровую банку с мутной жидкостью. Я сделал вид, что не догадался и наивным голосом спросил.

— А это что такое?

— А это, товарищ подполковник, наш самогон. Ухххх…, какой хороший, — Серёгу аж передёрнуло в восхищении, — это я проставляюсь за ефрейтора.

— Ээээ нет, товарищ ефрейтор, так дело не пойдёт. Садись.

— Товарищ подполковник, — горестно и в испуге возопил Колчанов, когда я наполнил доверху солдатскую кружку, — это ж мне много…

— А что ты думал, товарищ ефрейтор? Тебе ещё повезло, что лычки не надо ртом ловить… Ладно, дай-ка я сначала попробую, что за самогон такой, — сделал несколько глотков, прислушался к своим ощущениям, — да действительно — много тебе будет полная кружка. Градусов шестьдесят… Ладно, разрешаю на два раза…

— Товарищ подполковник, на три…, — пискнул Серёга.