Кто служил в армии, в цирке не смеётся

— Боря, чего голос такой мрачный? — Послышался жизнерадостный голос начальника строевой части майора Логинова.

— Да радоваться, Владимир Степанович, не с чего. Вот сижу и размышляю, как на целину технику сдавать буду.

— А чего думать? Прыгать надо, прыгать — как в известном анекдоте…

— Да уж отпрыгался, осталось думать.

— Ладно, Боря, с тебя коньяк. Приходи ко мне и забирай. Я тебе классного водителя подобрал. Живи и радуйся.

— Степаныч, не шути так жестоко над больным человеком. Ну, где ты смог достать мне классного водителя? Не шути…

— Да ладно, Боря, иди ко мне. Но за то, что не веришь своим товарищам, с тебя две бутылки коньяка.

— Степаныч…, Степанычччч… Ты, что не шутишь?

— Ха-ха… Конечно, шучу.

— Степаныч, я уже к тебе бегу. Если это правда, из моей канцелярии сегодня тебя домой унесут.

В строевой части, перед барьером стоял высокий, худощавый курсант с сержантскими лычками на погонах и с автомобильными эмблемами на петлицах, а когда он повернулся на звук открывающей двери, то на правом рукаве обозначились три курсовки. Поздоровавшись с Логиновым, я недоверчиво уставился на курсанта, а начальник строевой части добродушно подсказал.

— Товарищ сержант, вот и твой новый командир.

Курсант оглядел меня внимательным взглядом и, приложив руку к головному убору, толково представился:

— Товарищ капитан, курсант третьего курса Челябинского автомобильного училища сержант Груза. Отчислен из училища за дисциплинарные проступки.

Что ж — сержант Груза, русский, со смышленым взглядом, а судя по бойкости, с которой представился — ещё и толковый. Он всё больше и больше мне нравился. А чтобы развеять все сомнения, с надеждой спросил.

— Товарищ сержант, а как вы с автомобильной техникой дружите?

— А у нас в батарее, — слово «у нас» приятно скребануло по душе, — какие автомобили?

— ЗИЛы-131. Шесть новеньких, прямо с завода, а два хламьё и их надо за неделю поставить на колёса.

— Ну, товарищ капитан, это ерунда. Через три дня они у нас будут ездить. Что я зря три года в автомобильном училище учился?

На следующий день я гостеприимно открыл ворота бокса и театральным жестом показал на грузовики:

— Вот они, сержант — они твои.

Груза залез на бампер убитого ЗИЛка, поднял капот и минут пять рассматривал внутренности двигательного отсека, что-то там трогал и дёргал, что-то провернул рукой, а я стоял внизу и с надеждой смотрел на своего подчинённого.

— Ерунда, товарищ капитан. Завтра заведём. Ну, конечно, потом дня два ещё подшаманим, чтобы работал как часики. Насчёт часиков я конечно загнул, но в целинный лагерь он приедет как миленький.

Примерно такой же диагноз был и по второму ЗИЛу. И о чудо, но действительно на второй день, двигатель громко зафыркал, выбрасывая густой и сизый дым, а прокашлявшись, вдруг сильно заревел и через минуту ровно и спокойно тарахтел.

— Груза…, Груза… — растроганно гудел я, бегая вокруг работающего автомобиля и сержанта удовлетворённо вытирающего руки тряпкой, — сержант, если мы и второй автомобиль вот также заведём, да и ещё сдадим на целину — я тебя сразу же уволю на дембель.

Но радостное чувство, не отпускающее меня после заводки машины, на следующее утро было смазано дежурным по полку, который сообщил мне, что сержант после вечерней поверки ушёл в самоволку и вернулся лишь под утро.

После развода отвёл подчинённого в сторону.

— Груза, я что-то не понял. Мы с тобой обо всём кажется обговорили и договорились: сдаём целину и увольняем тебя. Но если ты и здесь, в армии, будешь хернёй маяться, то всё это только осложнится. Тебе чего непонятно? С училища выперли и ты думаешь, что и отсюда на дембель выпрут — так ты ошибаешься.

Сержант мялся, видно было что ему хотелось что-то ответить, но как я понял была не та обстановка, когда вокруг нас шныряли солдаты и с любопытством поглядывали офицеры, да и не время для каких либо обстоятельных разговоров.

— Хорошо, я понял, товарищ капитан, — наконец выдавил из себя сержант.

В этот день Груза завёл вторую машину и весь день прокопался на ней. Предупреждённый мною дежурный по полку ночью проверил и доложил утром — Груза ночью спал в расположении.

Но следующей ночью сержант, особо не скрываясь, вновь ушёл в самоволку и попался дежурному по полку, возвращаясь в пять часов утра в казарму. Дежурный был с пехоты и не мудрствуя лукаво доложил командиру полка о самовольщике, а командир на разводе сделал мне замечание — Вы, мол там, что с сержантом справится не можете?

После развода вместо парка я завёл Грузу канцелярию и посадил его напротив себя. Сержант был спокоен, даже несколько удивлён, что командир батареи раздражён из-за такой херни. Я же сидел и, задумчиво глядя на подчинённого, прикидывал различные варианты — Как мне грамотно поступить? Чтобы потом спать спокойно.

Первый, самый простой — Уволить сержанта, да и всё. Тем более, что таких бывших курсантов, кто проучился в училище больше двух лет увольняли из армейских подразделений по рапорту командира. А этот в училище отучился три года. Возьму и напишу рапорт. Пусть катится на все четыре стороны…