Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Развод закончился, командир сказал, чтобы я своей властью наказал сержанта и убрал это блядство с головы, после чего поспешно удалился в учебный корпус, чтобы не быть свидетелем дальнейшего. Ну и одновременно давая мне неофициально добро на разборки. Майор с политотдела видать не пользовался среди политработников авторитетом, судя по тому, как сразу же смылись и замполит с парторгом, развязывая мне руки. А вот остальные офицеры наоборот приблизились и остановились неподалёку, жаждая расправы.

Майор, почувствовав нехорошее, задёргался, но к своей чести не сбежал, чего я очень опасался.

— Ну что, майор, — с апломбом наехал на политработника, — прежде чем тебя бить буду, расскажи свой боевой путь.

— Товарищ капитан, как вы разговариваете со старшим по воинскому званию? — Завопил истерично майор, оглядываясь за помощью на окруживших нас офицеров.

— А мне до лампочки твоё воинское звание. Я с тобой как офицер с офицером хочу разобраться. Ну так, ты хоть живого солдата видел? За яйца его держал? Или только с трибуны, да в окно кабинета наблюдал?

— Товарищ капитан, о вашем недостойном поведении я буду докладывать…

— Ну, тогда всё понятно… А если будешь докладывать, так мне тогда тем более всё до лампочки. Выбирай куда тебя сначала ударить — Сразу по яйцам или по морде?

Драка не состоялась и Слава богу, а то бы Харошихххх неприятностей огрёб — вовремя меня сослуживцы оттащили от майора. Правда, меня всё равно вызывали в политотдел по этому инциденту. Но тут неплохо подсуетился командир полка, имевший в гарнизоне большой авторитет, так что ограничились только беседой со мной. Да и положение политорганов в армии уже тогда началось шататься.

— Ну что, Груза, увидел, как из-за твоих дурацких мыслей и суждений истоптали совершенно невиновного комбата? Тебе то что? С тебя как с гуся вода и нет ещё у тебя уважения к себе, а мне вот обидно. Так что получай ещё один строгач за «Нарушение формы одежды» и распишись вот здесь и вот здесь в тетрадочке для бесед. Прочитай, как я тут вкратце изложил нашу с тобой утреннюю беседу и распишись.

Сержант размашисто расписался в карточке учёта поощрения и взысканий. Прочитал, что я написал и тоже расписался, поставив дату.

— Товарищ капитан, а зачем вы это всё пишите? — Искренне удивился сержант, а я, закрыв тетрадь, назидательно произнёс.

— Вот не дурак ты, а додуматься до такой простой истины не можешь. Всему своё время и ты узнаешь зачем. Ты лучше задумайся — у тебя уже восьмое взыскание. Ещё одно и едем к прокурору.

… Прошло несколько дней, после инцидента с причёской, Груза присмирел и как-то ушёл в себя. Ходил грустный, постоянно о чём-то думая.

Сегодня был парко-хозяйственный день и я сидел на бетонной эстакаде для мойки автомобилей, нагретой горячим солнцем, и лениво общался с офицерами-танкистами. В ста метрах, у открытых ворот боксов батареи маячил Груза, сверкая лысой головой слегка тронутой летним загаром.

— Боря, да уволь ты его на дембель… Чего ты с ним возишься? Жалко ведь парня… три года всё-таки отслужил в училище, да у тебя уже два месяца. На фиг тебе это ходячее ЧП?

Я посмотрел в сторону своего подчинённого и с сожалением произнёс:

— Нет, нельзя… Поздно уже.

— Не понял? Почему поздно? — Удивился начальник штаба танкового батальона.

— Да… поздно. Если увольнять, то надо это было сделать в первые две недели. А сейчас нельзя. Вот сами подумайте — Что скажут ваши солдаты, если я его уволю? Какой вывод они сделают? А скажут — ни хрена себе, служил хреново, бегал в самоволки и всё равно уволили. И нам так можно… Я то — Что? Уволю его, машины и орудия стоят на хранении, кроме одной. Мне только ворота боксов нужно будет открывать и закрывать, да лясы с вами точить. А вы проблемы с личным составом поимеете. Кстати, а вы что не знаете, что ваши бойцы на дембель Грузы пари заключили на бабки? Когда-то подслушали, как я материл Грузу и орал, что уволю его в двадцать три часа тридцать минут ночи 31 декабря. Вот и поспорили — дотяну я до Нового года или нет?

— Да ты чего? Точно что ли? — Оживились офицеры.

— Конечно, ваши солдаты с живейшим интересом наблюдают за этим процессом. Да и не из-за этого я его не увольняю — не созрел он ещё. Хочу, чтобы он понял — В жизни за всё надо платить. Хорошо служишь — вот тебе и дембель… Нормальный ты мужик по жизни и люди к тебе потянутся… Он должен понять, что во взрослой жизни нужно перемалывать себя и иной раз чем-то жертвовать. А пока он живёт по принципу — Я хочу…, мне нравится, мне это надо…, мне это интересно и плевать на всё остальное. Так что теперь как бы мне самому его не жалко было, а придётся работать над этим вопросом…

Груза как будто почувствовал, что о нём говорят и офицеры-танкисты проявляют сочувствие, вдруг решительно направился в нашу сторону.

— Товарищ майор, разрешите обратится к командиру батареи, — обратился сержант к начальнику штаба танкового батальона. Тот благосклонно кивнул головой, а я усмехнулся и обернулся к сидевшим рядом со мной офицерам-танкистам, с интересом ожидающих развитие сюжета.