Кто стоял за декабристами

Впоследствии комиссия, опрашивая пострадавших, составила огромный перечень похищенных кожухов, шапок, рубах, исподнего, даже женских юбок и чулок. Зафиксированы и факты драк, изнасилований. Всего за несколько дней «освободительного похода» полк разложился, превратившись в буйные непросыхающие толпы. Офицеры не осмеливались останавливать безобразия, чтобы не потерять последнего влияния на подчиненных, не навлечь на себя их кулаки и штыки. Самые умные и здравомыслящие нижние чины начали просто разбегаться. Капитан Козлов со своей ротой присоединился к мятежникам только для видимости – чтобы не повторить участь Гебеля или Трухина. Но держал солдат под собственным влиянием, воспользовался общим разгулом и в полном составе сумел увести роту прочь.

А путь к Белой Церкви тоже оказался тупиковым. Подпоручика Вадковского там сразу же арестовали. Полк, который он надеялся взбунтовать, предусмотрительно отвели подальше. 2 января, дойдя до села Пологи, Муравьев-Апостол со товарищи узнали – впереди ждут не соратники, а правительственные войска. Опять повернули на запад. Но их уже обкладывали с разных сторон, и навстречу выдвигался отряд генерала Гейсмара, кавалерия и артиллерийская рота. Даже после того, как Муравьев-Апостол получил от крестьян сведения о приближении Гейсмара, он лгал солдатам, чтобы не разбежались, – это свои, идут к нам на соединение.

3 января возле села Устимовки увидели развернутые орудия. Муравьев-Апостол все еще надеялся, что по «своим» огонь не откроют. А там, глядишь, перейдут на их сторону. Приказал идти прямо на пушки без выстрелов. Но когда мятежники не выполнили требований остановиться, двинулись вперед, орудия ударили ядрами. Офицеры-заговорщики кричали «вперед», гнали солдат дальше. Тогда по ним шарахнули картечью. Восставшие заметались кто куда. Падали убитые и раненые. Погиб Щепилло. Ипполит Муравьев был ранен и покончил с собой. Картечь ранила и поручика Кузьмина. Тем не менее он еще хорохорился, силился созвать солдат в общую атаку. Но понял – ничего уже изменить нельзя, и застрелился.

Да и о какой атаке могла идти речь? Воинство было пьяным вдребезги. После боя осмотрели ружья – большинство солдат не удосужились их зарядить. У многих вместо кремней стояли деревянные заглушки. Одно ружье владелец удосужился зарядить наоборот, сперва пулю, потом порох. В другое вместо заряда забили сальную свечку… Муравьева-Апостола ранило в голову, но он тоже звал в бой, схватил знамя. Увидел, что приближается правительственная конница, хотел сесть на лошадь. Но свой же солдат Буланов ударил ее штыком, чтобы начальник не смог удрать. Сказал: «Вы нам наварили каши, кушайте с нами!» Все было кончено. В плен попали 6 офицеров и 895 нижних чинов. Вот так выглядела «вторая серия» революции декабристов.

ГЛАВА 15. СУД И ПРИГОВОР

Представляется не случайным, что только 29 декабря, когда до южных городов дошли известия о подавлении мятежа в столице и о воцарении Николая, из Таганрога двинулась в путь траурная процессия с царским гробом. И опять это сопровождалось загадками. Сопровождал тело Александра один из его доверенных, граф Волконский. Но императрица с траурным поездом не поехала. Сославшись на плохое самочувствие, она осталась в Таганроге. Везли гроб очень медленно, с остановками в Москве и других крупных городах. Путешествие заняло аж два месяца.

28 февраля 1826 года Николай I встретил кортеж в Царском Селе. Для прощания гроб был выставлен закрытым. Вскрыли крышку лишь на короткое время, для царской семьи. Впрочем, это понятно. Даже набальзамированный покойный слишком долго оставался непогребенным. И насколько можно было опознать его, большой вопрос.

Похороны в усыпальнице Петропавловского собора состоялись 13 марта. Супруга Александра I на церемонию погребения так и не приехала. А среди потомков фельдъегеря Маскова впоследствии жило предание, что в царской гробнице похоронен именно он.

Елизавета Алексеевна собралась в путь лишь в конце апреля. По некоторым сведениям, при вскрытии гроба Александра у императрицы-матери возникли какие-то сомнения, ее ли сын перед нею. Насколько достоверны эти упоминания, неизвестно. Но Мария Федоровна зачем-то выехала встречать невестку. Остановилась в Калуге, ожидая ее. Но Елизавета Алексеевна не доехала до Калуги всего 90 верст. 3 мая она прибыла в захолустный Белев. Для нее приготовили часть дома купца Дорофеева. Войдя туда, императрица вдруг закрыла лицо руками и сказала, что слишком много света. Слуги тут же погасили свечи, оставив только две. Она сказала, что очень устала, удалилась отдыхать.