Кто такой Ницэ Пеницэ?

— Благодарим вас покорно, благодарим, — с иронией ответил Тимофте и поклонился. — Значит, проконсультируемся… А что это вы так заботитесь о нас? Уж мы, бедняжки, как-нибудь выпутаемся собственными силами…

— Но вы должны понять, что мы уже работали здесь и кое-чему научились…

— Дер-жи-те это про се-бя, — вмешался Милукэ.

Услышав его слова, Джелу, не говоря больше ни слова, сердито поправил на носу свои очки, резко повернулся и решительно пошёл прочь по свежему снегу.

— Только не вздумайте присылать к нам шпионов, а то поссоримся! — предупредил его Тимофте.

Но редактор стенной газеты либо не расслышал, либо не захотел отвечать. Он ушёл, даже не повернув головы.

Через полчаса мы уже трудились вовсю. Четверо возили санки от каменного забора до дядюшки Панделе, двое накладывали на них кирпичи, двое других разгружали. Часовыми мы назначили Теодореску и Милукэ. Они стояли за углом и смотрели в оба, стараясь не пропустить ни одного чужого разведчика. Работа кипела. Мы не теряли ни одной минуты, всё время подбадривая друг друга:

— Давай, давай! Победа за нами! Вытаращит теперь Джелу глаза!

Дядюшка Панделе, как видно, был нами доволен. Он еле успевал укладывать кирпичи и всё время улыбался.

— Молодцы, молодцы, сразу видно, что вы настоящие пионеры и любите свою школу. С санками-то удобнее, правда ведь? Вижу, вижу, что вам нравится работать. Вот только не знаю, хорошие ли у вас отметки…

Мы не находили себе места от радости. Санки так и летали взад и вперёд, а штабель кирпичей прямо таял на глазах. Всё шло как по маслу. Мы уже закончили добрую половину работы, когда с той стороны здания, как раз оттуда, где дежурили наши часовые, раздались какие-то вопли.

— Нельзя! Запрещено! Никому нельзя проходить! — слышался голос Теодореску.

— Ни-ко-му! — вторил ему Милукэ.

Шум нарастал. Слышны были возгласы, крики, вопли.

— Тревога! Смертельная опасность!

Часовые выполняли свой долг.

Встревоженные, мы побросали кирпичи и помчались к ним. И что мы увидели? К нам старался прорваться Джелу с другими ребятами своего звена. Теодореску и Милукэ отважно сопротивлялись, но видно было, что силы их уже на исходе.

— Что здесь происходит? — громогласно спросил Тимофте. — Что вам здесь нужно? Почему вы не оставите нас в покое? Разве у вас нет дела?

Ребята из звена Джелу рассмеялись:

— Какого дела?

— Мы уже закончили!

— Закончили давно!

— Неправда! — перебил их Опран. — Вы просто хвастаетесь!

— Не верите — идите посмотрите сами, — предложил нам Джелу, широко разведя руки, словно приглашая нас к себе домой.

Должно быть, он говорил правду.

— Мы пришли к вам на помощь, — спокойно продолжал Джелу. — Но, если вы не хотите…

Тут мы увидели, что каждый из ребят его звена вёл за собой санки.

С санками! Значит, секрет наш раскрыт! Мы оцепенели. Опран разинул рот, а Блидару и Петрикэ от удивления вытаращили глаза. Интересно, как выглядел я? Только Тимофте ещё, казалось, сдерживался.

— Я всё понял, — сказал он тихо, но в голосе его слышалась угрожающая нота. — Всё ясно. Нашу тайну кто-то выдал! — И, сжав кулаки, он грозно посмотрел на нас. — Ну, говорите сразу, кто из вас предатель? Что вы молчите?

Не знаю, чем бы окончилась эта история, но тут к нам подошёл дядюшка Панделе, услышавший наши крики.

— Чего вы там, дети, не поделили? Почему ссоритесь? Какой секрет, что за предатель? Никто ничего не выдавал, и выдавать было нечего.

— Как так? — перебил его резко Тимофте. — Если никто не выдавал, тогда откуда они узнали о санках?

— Это надо тебя спросить, откуда вы узнали? — улыбнулся в усы дядюшка Панделе. — Они, — мастер указал своей лопаточкой на группу Джелу, — уже работали со мной в тот раз и тоже привезли с собой санки. Сегодня когда я увидел, что и вы тоже так перевозите кирпич, я подумал: пионеры умеют помогать друг другу.

Мы прямо окаменели. Вот, стало быть, зачем приходил к нам Джелу… Только наш Тимофте никак не мог взять этого в толк. Сейчас он нерешительно топтался на месте, не зная, куда деться.

— А почему тогда вы закончили раньше нас? — вдруг налетел он на Джелу. — Ведь санки были и у вас и у нас.

— Да, но у нас их было больше, — хладнокровно возразил Джелу, лукаво посматривая сквозь очки. — У нас работали все… Мы не ставили часовых.

— Лучше бы и я привёз свои санки, — вздохнул Теодореску.

— Пос-ле дра-ки ку-ла-ка-ми не ма-шут, — перебил его Милукэ.

Радуясь тому, что мы помирились, дядюшка Панделе подал нам знак:

— А теперь за работу! Давайте живее, не то Иеремия меня перегонит.

Видя, что мы всё ещё стоим в нерешительности, мастер шутливо добавил:

— Однако я вижу, что вы не очень торопитесь, верно, хотите, чтобы занятия начались попозже.

Так и закончилось наше соревнование с Джелу. Долго ещё не мог Тимофте забыть случай с санками. И теперь, чтобы разозлить его, стоит сказать только два слова: «Наш секрет».

Чей одуванчик?