Кто такой Ницэ Пеницэ?

— Чего слишком много? Последователей?

— Ну да! Как тут разобраться? Давай начнём сначала. Во-первых, ученик. Это правильно. Тимофте ученик.

— Подожди, — прервал меня Джелу, — мы ведь тоже ученики.

— Вот именно. Но Тимофте сказал, что только он последователь. Значит, ученик для него не подходит. Дальше написано «учащийся». Это тоже не подходит. Он не учащийся, учащиеся бывают в училищах.

— Хорошо, оставим и это. Посмотри, здесь написано намного яснее…

Мы перечитали всё и поняли, что быть «последователем» для Тимофте не означает ничего хорошего. Он угодлив, и собственного мнения у него нет. И чего же Тимофте так кичится тем, что он «последователь»!

— Здесь какая-то тайна! — решил наконец Джелу.

На другой день, увидев меня, Тимофте закричал:

— Ты почему вчера со мной не поздоровался?

Мне показалось сначала, что он просто напрашивается на ссору.

— Ты думаешь, я тебя не заметил вчера, когда ты шёл мимо кинотеатра? — продолжал он весело. — Я стоял там со своими друзьями… Да, это тебе не малявки с Мушкатей…

— Большое вам спасибо, дяденька, — усмехнулся я в ответ. — Ты только не думай, что мы на Мушкатей вывесим из-за тебя траурные флаги.

— Конечно, где уж вам, сосункам… Вы всё в классы играете…

— Правильно, что нам ещё делать? В общем, за сигареты нам не попадёт!..

— Мне тоже не попадёт. Я, правда, покурил немножко, но мне не очень понравилось… Горло только дерёт от табака. Ну его!

— А зачем ты околачиваешься на Таркэу и разыгрываешь из себя взрослого?

Горнист пристально посмотрел на меня и сказал:

— Знаешь, малыш, я мог бы на тебя здорово рассердиться, и тогда, пожалуй… Но ладно, я не сержусь… Вот что, хочешь после обеда покататься на велосипеде?

— Конечно, хочу! А откуда у тебя велосипед?

— Какое тебе дело? Приходи после обеда в пять часов на Таркэу и жди меня напротив мастерской «Скорость». Понял где?

— Понял.

Но вдруг Тимофте хлопнул себя рукой по лбу и сказал:

— Чуть было не забыл! Принесёшь пачку сигарет «Карпаць». Так и спросишь: «Красные Карпаць». Смотри не забудь.

— Сигарет? — пролепетал я. — А зачем нужны сигареты? Ты ведь говорил…

— Любопытный же ты малый! Ты что же хочешь кататься на велосипеде задаром? Нет, братец, за это надо платить, — сердито объяснил мне горнист.

— Платить?

Тимофте прямо рассвирепел.

— Скажи прямо: согласен или нет? Если согласен, приходи в пять часов к «Скорости» и неси в зубах «Красные Карпаць».

Я подумал в эту минуту о Джелу. Как же так? Он не будет кататься на велосипеде?

— Я приведу с собой и Джелу.

— И без этой мелочи обойдёмся! Здесь не Мушкатей.

— Без Джелу я не приду.

— Ну, твоё дело, — разозлился Тимофте. Он совсем уже собрался идти, как вдруг остановился и сказал: — Ладно, так и быть, но тогда нужно заплатить больше… две пачки.

— А не слишком ли жирно будет? Так весь велосипед от дыма закоптится! — ответил я, испугавшись больших расходов. — Сколько стоит пачка сигарет?

— Боишься обеднеть? — насмешливо ответил горнист. — Две леи пятьдесят банов[5] пачка. Ну, договорились? В пять часов около…

— … «Скорости», — докончил я.

Без четверти пять мы с Джелу пришли на Таркэу. Очень уж хотелось нам покататься на велосипеде! Во всём нашем классе только у Милукэ был подростковый велосипед, но он никогда не давал нам на нём прокатиться. Наверно, боялся, что мы съедим колёса.

Сгорая от нетерпения, топтались мы на тротуаре напротив «Скорости». Это была маленькая ремонтная мастерская, приютившаяся в старом, облезлом домике с поржавевшей металлической вывеской:

Под слоем осыпающейся краски можно было разобрать полустёртые буквы старого названия «Скорость». Именно так называлась когда-то мастерская, но мы этой фирмы уже не застали. А старшие и теперь ещё говорят по привычке:

— Отнеси-ка, сынок, лампу в «Скорость», пусть починят побыстрее!

Чего только не чинят в «Скорости»! И керосиновые лампы, и ключи, и замки, и краны для газовых плит, и печные дверцы, и цепочки, и трубы, и многое другое. В маленькой, запылённой и тёмной мастерской в беспорядке валяются всякие железные, медные, оловянные и алюминиевые вещи, поломанные краны и подсвечники, заржавленные велосипедные цепи. Не всегда даже и догадаешься, для чего нужен весь этот хлам… И так всегда, когда бы ты ни пришёл…

Тимофте появился неожиданно, как из-под земли вырос. Он опять был в новых брюках, держал руки в карманах и довольно ухмылялся.

— Ну, пришли, малявки? А где сигареты?

Мы вынули сигареты и отдали ему. Я помню, сколько пришлось мне пережить, пока я их покупал. Джелу о сигаретах даже и слышать не хотел. Ведь он у нас «девочка», и, конечно, покраснел при одной мысли, что надо зайти в табачный киоск! Так что мне пришлось всё сделать самому. Как посмотрел на меня продавец: да, чего только не пришлось мне вытерпеть из-за этого велосипеда!

— Ну вот, хорошо. «Красные»… — одобрил горнист и засунул сигареты в карман своих брюк. — Ну, а теперь пойдёмте к Оакэ, дадим ему сигареты, а он нам даст велосипед.