Кто теперь ненормальный? Автобиография

В школе репетировать не дозволялось, и, поскольку наше оснащение не занимало много места, тренировки проходили в наших домах. Обычно это был дом Фила, его мать не возражала против репетиций в передней. Моя матушка могла вытерпеть не более часа, после чего начинала ругаться: «Ребята, прекратите этот грохот!». Это немного смущало. Следующие репетиции мы проводили в молодёжном клубе «Блоксвич», который считался сельским залом. Молодёжные клубы представляли заметное явление, потому что там для молодёжи было несколько видов развлечений, как погонять птиц, встретить дружков из других школ. Никто не возражал против размещения инструментов и тренировок, пока народ резался в теннис и разговаривал около нас. Те вечера в клубе и были нашими первыми выступлениями. Когда у нас стало немного получаться, народ стал толпиться вокруг нас и просить исполнить какие-то песни. Поняв, что происходит, мы стали посещать и другие молодежные клубы, не исключая и те, в которых мы могли попросить за выступление немного денег. В нашем местном клубе деньги получались исключительно на танцевальных вечерах, хотя мы уже имели хорошую репутацию.

Прошло немного времени с того момента, когда мы «сделали имя» в рабочем клубе и нас начали приглашать в пабы и рабочие мужские клубы. Это неплохие места для выступлений. Однако, это не места для репетиций подростков. Нужно было отстаивать имя The Phantoms. Хотя мы играли таких исполнителей, как Элвис, Литтл Ричард и Shadows, начались пробы ритм-н-блюз, наподобие Чака Берри (Chuck Berry) и Мади Уотерса (Muddy Waters). «Нам нужно новое «американское» имя, которое больше подходит к набору исполняемых вещей» - втолковывал я Филу. На изобретение нового названия был потрачен вечер. На следующий день родились The Memphis Cut-Outs.

Наше первое выступление состоялось в пабе под названием The Three Men in а Boat, на углу местечка, где я жил. С того времени, после каждого удачного выступления мы разучивали новые номера. Определить заранее, что это будет за публика, было сложно, и приходилось подстраиваться под аудиторию. Мы могли играть ритм-н-блюз, рок-н-ролл, поп, инструментальные композиции - что пожелаете. По крайней мере, раз в неделю, нас приглашали в паб, мужской клуб или школьные танцы. Мы также начали играть на свадьбах и днях рождения. Все заказы хороши. Вскоре число приглашений дошло до четырех-пяти в неделю, обычно на выходные. Было даже несколько местных приемов в субботние вечера или воскресные обеды.

Родители никогда не беспокоились о наших выступлениях в пабах. Один из них всегда отвозил нас, куда было надо (туда и обратно), и прихватывал нашу аппаратуру. Частенько их представители следовали за нами просто посмотреть. Это были прекрасные люди, и если игра выпадала на выходные, для них была «ночь вне дома». Такая группа поддержки являлась большим подспорьем, они подбадривали нас, хотя никогда и не думали, что в будущем мы сможем стать профессиональными музыкантами. Все считали это увлечением. После выступления они говорили: «Сегодня вы молодцы ребята» или «женщине за соседним столиком понравилась ваша баллада».

От этих вечеров пришли первые деньги. Совсем немного, может 5-10 фунтов за ночь, крохи конечно, но родители считали это полезным. Мы не искали выгоды. Каждый пенни возвращался в группу. Деньги требовались на новые инструменты и струны для гитар или арендную плату за усилитель. Мы настойчиво обновляли технику. Мы стремились к тому, что хотя бы басист имел свой отдельный усилитель. Я купил новую гитару. Мой старый полу акустический инструмент был доработан до электрогитары. Новый оказался много лучше. Смотрелся как Фендер, а по правде - только дешёвый Хофнер. Тогда я не мог позволить такой роскоши, всё впереди.

С самого начала я знал, что наша команда была хороша. Почти все группы нашего круга были много старше, но мы не уступали, а кое в чём и превосходили их. Мы могли несколько раз выступить неудачно, но нас всегда приглашали вновь. Случались разные истории, которые могли закончиться очень плохо. Приходилось пройти и через это. Мы играли для грубой, подвыпившей публики, потасовки были не редкость. Но мы должны были продолжать играть. Споры могли возникнуть в том же месте, по тому же поводу, что и в прошлый раз. Люди выпускали пар. Но опыт пригодился в дальнейшем. Годами позже, на концертах можно было видеть дерущихся и крушащих кресла. Несколько раз, стоя посреди сцены и еще не закончив песню, я наблюдал Дикий Запад со столами и стульями в руках публики вместо оружия.