Кто здесь власть? Граждане, государство и борьба за Россию

Более высокая степень эмоциональной вовлеченности также помогла людям позитивнее воспринимать будущее и, что особенно удивительно, прошлое. Респонденты, сообщившие об укреплении эмоциональной связи с режимом, стали оптимистичнее оценивать перспективы российской экономики, несмотря на то, что эксперты, включая тех, что выступали на российском государственном телевидении, полагали, что аннексия Крыма и конфликт на Украине, не говоря уже об иностранных санкциях, скорее всего, значительно омрачат экономическое будущее России. Наконец, респонденты, сообщившие об укреплении эмоциональной связи с режимом, начали позитивнее отзываться о том, как сказались на их семьях экономические кризисы 1990-х годов: они реже сообщали, что их семьям пришлось тяжело, и чаще сообщали, что их семьям перемены пошли на пользу. Сфабрикованная история о Крыме и Украине, которую потребляли россияне, делала лучше и настоящее, и будущее, и даже прошлое.

Очень приятный сюрприз

Учитывая, как сильно Крым повлиял на российский политический ландшафт, практически в одночасье изменив положение Путина, напрашивается вопрос, не было ли все это спланировано заранее. В конце концов, “маленькие победоносные войны” входят в испытанный политический арсенал многих стран. Однако пока велась подготовка к захвату Крыма, Кремль вряд ли понимал, насколько сильное воздействие это окажет на общественное мнение. Кремль всегда внимательно следил за общественным мнением, инициируя проведение бесконечных опросов и исследований фокус-групп, чтобы оценивать свои возможности и риски. Глава ведущей российской исследовательской организации ФОМ входит в число самых давних советников Путина. И все же территориальную экспансию на фокус-группе не опробуешь.

“Они этого не знали, – сказал нам Глеб Павловский. – Просто не могли знать. Это стало для них сюрпризом. Но сюрпризом приятным”.

Бывший антисоветский диссидент, в конце 1990-х Павловский стал политическим советником Бориса Ельцина и помог организовать приход Путина ему на смену. После этого он сыграл важную роль в создании партии “Единая Россия” и формировании реакции России на украинскую “оранжевую революцию” 2004 года. По приказу Путина Павловский отправился в Киев, чтобы поддержать Виктора Януковича, который был избран преемником уходящего президента Украины Леонида Кучмы. Но поддержки Кремля, подброшенных бюллетеней и советов Павловского оказалось недостаточно, чтобы Янукович устоял перед восстанием народа, которое привело к власти Виктора Ющенко и так называемую “оранжевую коалицию”. Вскоре после этого место Павловского занял Владислав Сурков, а сам Павловский постепенно охладел к режиму, который сам же помог построить, и перешел в ряды оппозиции.

По иронии судьбы Александр Дугин – отчаянный радикал, “евразийская” идеология которого нашла свое важнейшее применение при аннексии Крыма и войне в Донбассе, – винит в разделе Украины именно Павловского. “Путин доверял решение украинского вопроса олигархам и либералам, – сказал Дугин. – Сначала был Марат Гельман [эпатажный и либерально настроенный галерист и покровитель современного искусства], потом чистый либерал-глобалист Глеб Павловский, потом другие олигархи, коррупционеры и так далее. Все они работали с Украиной и пытались вернуть ее России. Когда к власти пришел Ющенко, еще до Майдана, это было серьезное дело. В то же время мы работали с патриотическим крылом, патриотическими силами Донецка, Крыма, Киева, а также националистами на Украине, пытаясь разобраться в ситуации. В основном все делалось в интересах либералов. Они не сделали ничего хорошего. Они все потеряли. И в итоге был принят наш план”.

Впрочем, какими бы ни были их идеологические разногласия, Дугин, как и Павловский, считает, что решения, приведшие сначала к аннексии Крыма, а затем к войне в Донбассе, принимались второпях – власти действовали скорее по обстоятельствам, чем в рамках разработанной стратегии.

“По Крыму ничего не решалось заранее, – вспоминал Дугин. – Это был один из многих планов. Поскольку все либеральные предложения, все предложения либералов-глобалистов из его окружения, провалились, он в итоге выбрал этот план. И то лишь частично, потому что изначально планировалось освободить Восточную Украину. В другом варианте предполагалось признать Януковича законным лидером, чтобы он попросил нас о военном вмешательстве, как в Сирии. В Сирии это повторилось: Асад контролировал небольшую часть страны, позвал нас, и шаг за шагом мы изменили ситуацию. То же самое могло произойти с Януковичем, скажем, в Харькове или Донецке. Чтобы оправдать российское военное присутствие, создать украинскую федерацию – спасти Украину. Было много, много вариантов, и не было железной воли взять Крым, оставить Донбасс в подвешенном состоянии и отдать Украине остальные регионы. Так вышло из-за комбинации ситуативных решений”.