Кто здесь

Их службы тоже пытались изучать в своих целях паранормальные явления, но Торнвил что-то не слышал о больших в этой области успехах. Зато англичане несколько лет назад, провалив русскую агентуру в Южной Африке, пустили слух, что сделали это с помощью своего знаменитого экстрасенса, который, якобы, мыслью останавливал часы на Большом Бэне. Только русские на эту удочку не попались, проверили все у себя и через пару месяцев арестовали работавшего на англичан предателя, которого те очень ценили и хотели этим розыгрышем с часами прикрыть.

— О чем вы задумались, полковник?

— Вспомнил одну молодую русскую женщину. Она вполне реальный экстрасенс, хотя не практикует. Замужем за нашим журналистом.

Генерал вопросительно поднял брови.

— Сам не знаю, — пожал плечами Торнвил, — в свое время она произвела на меня сильное впечатление. Рассказала все обо мне, даже о старой травме колена. Но самое удивительное — умеет общаться с умершими душами. То есть я хотел сказать — с душами умерших. Упомянула об этом, как о какой-то безделице. Что мы потеряем, если я встречусь с ней и осторожно проконсультируюсь? Конфиденциальность нам гарантирована.

Андрей, не скрывая юмора, посмотрел и на него и на генерала:

— Вы это серьезно?

— Займитесь, полковник, — не обращая внимания на тон подчиненного, согласился тот, — чем черт не шутит. Нам сейчас любая малость на пользу. Машина в вашем распоряжении.

Через полчаса Торнвил звонил из своего гостиничного номера в знакомое ему агентство.

— А я и не знал, что ты в Москве, — ответил ему тот самый журналист, — как ты опять здесь оказался?

— Короткая командировка. У меня к тебе маленькая просьба.

— Какая?

— Посодействуй, чтобы твоя замечательная супруга на меня взглянула. Помнишь, она диагностировала мое больное колено?

— Ха, конечно помню.

— Ну вот, много лет оно молчало да вдруг разболелось. А рентген ничего не показывает. Может быть ее не затруднит?

— Разумеется, не затруднит. Знаешь, у нас год назад родился малыш…

— Поздравляю!

— Спасибо. Лена сидит с ним дома, сейчас не работает. Рада будет тебя увидеть.

— А когда можно заехать?

— Да хоть сейчас. Запиши адрес и отправляйся, а я ей сам позвоню.

— Прости, что беспокою вас обоих.

— Какое тут беспокойство, Стенли, ей совершенно нечего делать…

Торнвил потратил еще полчаса на то, чтобы заехать в большой магазин и выбрать игрушку для годовалого ребенка. Потом с ней и с большим букетом цветов он отправился по указанному адресу в один из старых районов Москвы. Район, где дворянские особняки прошлого века соседствовали с фундаментальными зданиями сталинской постройки, еще до сих пор престижными в понимании местной элиты. Находясь в центре города, но не на основных магистралях, эти улицы хранили на себе приятный исторический покой, незыблемость, независимость от происходящего.

Но по дороге сюда Торнвилу кое-что не понравилось. Профессия есть профессия.

Врач, где-нибудь вечером в ресторане или в оперном театре, все равно автоматически обращает внимание на лица людей. И мысленно отметит человека с характерными почечными мешками под глазами, щитовидными проявлениями, ну и прочим. Не захочет, а заметит… И этот светленький «жигуленок» привлек вдруг внимание Торнвила, когда он в медленной череде машин двигался в центре города. Привлек — значит надо проверить.

Перед очередным светофором Торнвил включил задний правый сигнал на поворот в переулок… и «жигуленок» стал быстро перестраиваться туда же. Но вместо поворота машина Торнвила рванулась прямо и он успел заметить, как задний автомобиль, чуть растерявшись, двинулся потом следом. «Поздно, ребята!», вслух произнес он, нахально срезав между машинами в третью линию. «Большой привет!»… И «жигуленок» стал безнадежно сдыхать, путаясь в плотном движущемся потоке. Еще через минуту Торнвил совсем оторвался, потом попетлял в переулках, фиксируя задний обзор, и наконец оказался на нужном месте.

Значит Лубянка все-таки поставила за ним наблюдение. Ну что ж, они с Блюмом ведь то же самое бы сделали. Таковы правила игры. Вернее, здесь действуют сразу два правила: во-первых, гостя надо в целях его безопасности опекать; во-вторых, гость может быть и с «двойным дном». То есть, выполняя одно задание, может выполнить и еще какое-то. Например, выйти на связь с местным агентом-информатором. «Правильно действуют, — подумал Стенли, — как настоящие профессионалы».

В Москве, когда бы вы ни пришли в гости, вас первым делом попробуют накормить. И если вы не хотите, отказываться все равно придется очень долго. Но даже если это удалось, чай нужно пить обязательно. С домашним или покупным пирогом, вареньем и медом. Две чашки — как минимум.

После третьей чашки Торнвил объявил, что больше он уже не может.

— А с коленом у вас все в порядке, Стенли, — улыбаясь сообщила хозяйка. — Я давно его посмотрела. И ручаюсь, что оно не болит, да? Я, конечно, не заглядываю без разрешения в чужую голову, но что-то вас действительно очень беспокоит. Вы из-за этого, другого, и приехали?

— Из-за этого. И сюда к вам в Москву, скажу точнее, к вам на Лубянку, приехал из-за этого.