Кубик Рубика

Говорили, что президенту еще в молодости гадалка сказала, что несчастье к нему придет с гор, и еще говорили, что он очень серьезно к этому относится, и на Чечню именно поэтому всегда так нервно реагировал, а теперь стали говорить, что понятно ведь, что «с гор» – это с южных, а не с северных склонов Кавказа, и, может быть, даже дословно – из Гори. Джугашвили нравилось быть знаменитым оппозиционером, во всех интервью он повторял, что борьба всегда обостряется по мере приближения победы, и если сегодня президент кажется вечным, то это прежде всего значит, что завтра его просто не будет.

Власть пыталась его как-то приручить, предлагали даже губернаторство в одном из южных регионов, и в газетах цитировали его ответ эмиссару из Кремля: «пришла козявка к слону». Еще были слухи, что вся его оппозиционность – это на самом деле такая игра, и что на самом деле президент таким хитрым способом готовит себе преемника, понимая, что общество не примет прямолинейной рекомендации, что вот, я ухожу, и этот человек теперь будет вместо меня. Слухов было много, но что определенно – да, это был самый яркий российский политик последнего времени.

XLVI

Я вернулся в Москву после двух лет в Женеве – закончилась виза, новую мне делать не хотели, швейцарцы боялись, что останусь; оказывается, эмиграция часто упирается именно в такие вещи, такая скучная проза. «Александр Исаевич, почему вы решили вернуться на родину? – Да вот, виза истекла». В Москве было все до обидного по-прежнему, то есть я даже не мог сказать себе, что здорово, что я пересидел трудные времена в хорошем месте. Ничего я не пересидел, в России все времена одинаковые.

Встретились с Кашиным, он так нигде и не работал, но чувствовал себя при этом явно неплохо, рассказывал мне какие-то свежие московские байки – «А вот Стрелков… А вот Навальный… А вот Немцов… А вот Удальцов…», и я не сразу понял, что что-то не так. Но понял:

– Погоди, а что Джугашвили?

Я давно про него не слышал, неужели посадили? А Кашин отвел глаза:

– Да что Джугашвили, все у него в порядке, уже министр, скоро выборы, наверное, и премьером станет.

– Премьером?! – я действительно удивился. – Думаешь, наш президент на это пойдет? Постой, а сейчас он министр чего? Расскажи, я ничего не понимаю.

– Сейчас он министр труда, реформирует социальную сферу, – Кашин попытался засмеяться, получилось как-то неприятно, виновато. – В Грузии он министр. Вернулся на родину.

– В Грузии? То есть его выслали? Или не впустили в Россию?

– Да кто его там вышлет, он и приезжал недавно уже с делегацией, по телевизору даже показывали. Просто – вот есть у человека родина. Даже войну на российской стороне ему простили – был суд, и никто не смог доказать, что он брал в руки оружие и вообще воевал, а его версия теперь была, что чеченцы его похитили, и у него не было выбора. Да и не в этом дело. Он прославился, и родина его позвала, понимаешь? Нет, не понимаешь. А ему и не надо, чтобы мы понимали. У нас многонациональная федерация. А у него Грузия.

Кашин помолчал, потом зачем-то сказал:

– А «Историю» он прикольную написал, ты все равно почитай.

XLVII

– Кашин, ты чего боишься? Не для себя, а для России – что было бы самым страшным для нее, как думаешь?

– Смотри. Вот я сейчас вернулся из родного города. Там была некая конференция на гуманитарную тему. Я уже второй раз езжу на эту конференцию, она ежегодная. В прошлом году на ней выступали мэр города и сенатор, представляющий область в Москве. Сейчас официальных лиц уже не было, зато пресс-секретарь областного министерства финансов, комментируя услышанное и увиденное, написала, что она не понимает, почему никто не прикроет это антироссийское мероприятие, на котором прозападные ораторы глумится над нашей историей. Если этому пресс-секретарю повезет, то следующей такой конференции просто не будет, и одним (не Бог весть каким – там все очень камерно и тихо) пятачком, на котором могла бы существовать общественная дискуссия, станет меньше.

Далее. Как во всех городах, в которых бываю, в Калининграде я зашел в большой книжный магазин. Единственное, что я там смог купить – книга 2000 года по истории города, а все остальное – ну ты представляешь, как сейчас выглядит топ продаж нон-фикшна в регионах. Много всего про народную медицину, много всего про заговор Запада против России, еще немножко про тайный орден СС, про Вальгаллу и мистиков из НКВД, много хорошего Сталина – ну и все, кажется. Даже про звезд шоу-бизнеса уже ничего нет.

И вот чего я могу бояться на основании этих двух впечатлений? Дальнейшей архаизации или, если совсем грубо, того, что все останется по-прежнему, то есть как сейчас. По-моему, это самая неприятная перспектива, какая только есть у России – то есть через год конференции не будет, и я просто приеду к маме, а в книжном уже даже про Вальгаллу не останется, только про лечение мухомором. Тенденция, по-моему, именно такая.

– То есть, самое страшное уже произошло, так получается?